— Они — не из полиции, я так понимаю, ваше-ство? — поджал губы Медников.
Зволянский не выдержал, рассмеялся:
— Под непрофессионалов глупеньких попасть опасаешься, Евстратий Павлович? Не волнуйся, умнющие люди! Но без профессионала, вроде тебя, задуманную операцию, боюсь, им не провернуть. Я, в общем и целом, тебя благословляю, так сказать. Срок назовут они, а решение принимать будешь ты. И обеспечишь исполнение. Кстати, к полковнику Архипову гость приезжает. Приор монастыря Ясная Гура из Ченстохова, аббат Девэ.
— А энтому чего в столице нашей понадобилось?
— Вроде на конференцию по богословию. Знаю, что они давно переписывались с Архиповым по этому вопросу. Может, по поводу человечка одного, по прозвищу Агасфер, что узнаем. Пока все понятно?
— Пока все…
— Ну а раз понятно — можешь идти во второй салон. До Москвы еще часов пять ехать, так что и выспаться успеешь! — Зволянский достал из буфетного шкафа, из специального гнезда, чтобы не вываливалось при резком торможении или повороте, бутылку любимого арманьяка. Искоса глянул на Медникова: — Там и буфет, кажется, имеется — хвати «очищенной» или коньячку, да и отдыхай!
— Не употребляю, ваше-ство, нешто не знаете? — насупился Медников. — Мы ж из старообрядцев…
— А-а, извини, забыл! Ну, ступай!
Вытянувшись на диване и покачиваясь в такт движениям вагона, Зволянский, однако, уснул не сразу. Решив вопрос насчет Медникова, только сейчас директор подумал о политических последствиях своего вмешательства в давно сложившуюся структуру оперативно-розыскного сыска. Медников, бесспорно, для Петербурга ценное приобретение — ну а если в Москве с его отъездом дела совсем плохо пойдут?
После разгрома «Народной воли» ее остатки перебрались из Северной столицы в Москву. И с середины 80-х годов студенчество, объединившись по принципу землячества, активно, и не особо скрываясь, готовилось к террористическому акту против государя. Именно этого побаивался император-миротворец, всячески оттягивая коронацию. Секретно-розыскное отделение, которому было поручено навести в Москве порядок, успешно справлялось с порученным делом. В том числе, немалую лепту в «добивание» народовольцев вносил и «летучий отряд» филеров под водительством Медникова.
Жандармский ротмистр Бердяев, начальник московской охранки, сумел пополнить кадровый состав дельными людьми. К числу своих достижений он относил и «заагентуренного» лет восемь назад народовольца Зубатова. Успех был настолько очевиден, что вскоре Зубатов подал рапорт с просьбой зачислить его в штат министерства внутренних дел, в распоряжение московского обер-полицмейстера. И, надо полагать, настолько хорошо себя зарекомендовал, что Бердяев со временем сделал его своей правой рукой, первым помощником.