— Не могу вам обещать, — сказала она то, что должна была. — Моё слово мало значит. Но знаю точно, капитан не поверит никаким координатам, пока своими глазами не увидит, что там.
— Я провожу вас. Покажу, — Атур глядел прямо ей в глаза неподвижным завораживающим взглядом. Как змея на кролика, решила Сонанта.
Она попрощалась и вышла. Формоза пошла следом.
— Не понимаю, как вы это сделали. Он даже мне не хотел сказать.
Сонанта глянула на неё с испугом:
— Вы спрашивали?
— Обо всём, что могла придумать, — Формоза пожала красивыми плечами и хихикнула: — В тихом омуте черти водятся.
Это она мне, подумала Сонанта. Мне — комплимент.
Звёзды, что же будет?
Формоза улыбнулась ей. Не покровительственно, как раньше, а по-дружески. И даже не подумала пожалеть Атура, который остался сидеть на краю бокса, сгорбившись, одинокий и несчастный. Сонанта натянула на лицо ответную улыбку и тоже пожала плечами.
— Я только учусь.
Формоза кошкой протекла обратно в лазарет, а Сонанта пошла к Руане. Неужто Формоза её зауважала? В другой раз Сонанта бы порадовалась — или позлорадствовала, по настроению, но сейчас ей было всё равно, только немного удивительно. Она рискнула всем, вывернулась наизнанку ради того, что ей совсем не нужно. И теперь не знала, что с этим делать.
По дороге Сонанта вспоминала глаза Формозы. Они сияли, как лампочки на приборах. Сияли предвкушением.
Когда Сонанта вошла, Руана, прикрыв глаза, полулежал в глубоком кресле и слушал новости с Централи. Он улыбнулся и протянул к ней руки — Сонанта, встав перед креслом, вложила в них свои.
Руана не спросил, почему она не пришла вчера. Он никогда не спрашивал.
Он выглядел усталым и немного сонным, но потянул её на себя, и она села верхом ему на бёдра, уткнув колени в спинку кресла. Когда-нибудь у неё тоже будет такое кресло. Если она вернётся живой из этого полёта.
Они поцеловались, нежно и медленно, но только один раз. Сонанта выпрямилась:
— Надо поговорить.
Руана молчал.
— Пожалуйста, это важно.
— Хорошо. Поговорим.
Руана чуть вздохнул и замер, положив ладони ей на бока и откинув голову.
Он никогда ни на чём не настаивал, и это Сонанте в нём нравилось, но порой пугало. Казалось, его уступчивость оттого, что на самом деле ему на всё на свете плевать. Кроме службы, конечно, а может быть, и на службу тоже.
Руана слышал часть её разговора с Атуром, но, как и Формоза, ничем не попрекнул. Сонанта гадала, было бы так, не получись у неё добыть координаты.
Она снова завела речь о том, что чужак — это угроза, а Шамбала — опасный соблазн…
Руана в раздумье прикрыл глаза.