— Не-е-ет. Это всё ненастоя-а-ащее-е-е!
Вой пилы стал чуть ниже, Густой Мох страшно завопил.
Сонанта никогда не слышала, чтобы человек так кричал.
В руки легло что-то тяжёлое, и она застыла, глядя на прыгающий перед глазами ствол веерного излучателя. Палец на спусковой панели свело от напряжения. Если бы она выстрелила, то обратила бы в прах полкомнаты вместе с мерзами и пыточным столом.
Крик Густого Мха рвал барабанные перепонки, глаза заволокло красным.
Снова привиделась белая курица без головы, бегущая по вытоптанному двору со всех лап…
Нет, двор был крыт стеклобетоном. И не двор это вовсе, а пол в просторной комнате. И курицы уже нет — есть окошко в полстены, прозрачное с этой стороны и непроницаемое с той. За окошком ещё комната, в ней — связанный человек.
Из выемки в стене торчала гашетка, над ней был прицел. За спиной у Сонанты сидели инструкторы, сразу трое, врач и дежурный сержант с парализатором.
Первый раз убить трудно. Второй — тоже нелегко, но по-другому. Потому что знаешь уже, что будет. Третий… Сонанта не пробовала.
Тот прикованный к стенке тип в арестантской робе был в первый раз.
В мирное время люди вырастают нежными и впечатлительными, а военный должен уметь убивать. В бою учиться поздно — пока будешь собираться с силами, положат носом в землю, и пикнуть не успеешь. Вот курсантам и помогают переступить внутренний запрет в спокойной обстановке. На первое испытание — так это называется — выставляют преступников, приговорённых к смерти за особо гнусные дела, про которые испытуемому обязательно скажут, чтобы не очень переживал.
Сонанта смотрела в окошко на свою жертву, спина у неё ёжилась от чужих, подгоняющих взглядов. Присутствие зрителей должно оказывать психологическое давление: при них труднее отступиться. «Берёшь дичь на прицел, наводишь спокойно, не торопясь, как в тире», — голос инструктора был скучен, буднично сказанное «дичь» резало уши. Но и это, Сонанта понимала, тоже уловка. Есть люди, для которых убить что плюнуть, и ты с ними бок о бок уже три года, — вот что на самом деле говорил инструктор. Назвался груздем, лезь куда положено.
Сонанта понимала, что это правильно, а если и нет, всё равно деваться некуда, но руки у неё дрожали и никак не хотели браться за гашетку. Человек за окошком, выбранная для Сонанты живая мишень, не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни хотя бы головой, только двигал глазами, быстро и тревожно. Его уложили в углубление на специальной платформе, застегнули, чтоб не выпал, а платформу подняли стоймя. Этот лысоватый коротышка с рыбьей мордочкой был маньяк, серийный убийца, он насиловал и резал маленьких девочек. Старшей было десять лет, а всего жертв у него набралось тринадцать душ. Сонанте показали фотографии.