– Никаких. У нас не как в западных школах, где все очень… вольно, – сказала Цай, переключившись ради последнего слова на английский. – Нам надо, чтобы они доедали одновременно. А если болтать, можно подавиться едой.
– А зачем сидеть на стульчиках подолгу?
– Да, они обязаны сидеть на стульях выпрямившись. На занятиях пением у них от этого голос чище, – вставила Цай.
– А дисциплина? Если ребенок что-то нарушает?
– Тогда я с ним говорю и прошу поразмыслить о сделанном.
– Вы его выведете в другую комнату и велите сидеть там в одиночку? Или оставите стоять за дверью?
– Никогда, – сказала Цай. – По-моему, это неприемлемо – угрожать детям, и здесь, и за рубежом, на Западе.
– Но Рэйни кто-то угрожал, – сказала я ей, вспоминая сценки, которые Рэйни разыгрывал дома.
Вероятно, это нянечка группы, сказала учительница Чэнь, и голос у нее сделался резче.
– Я с ней поговорю. Вы же понимаете – мыдействительностараемся перенять кое-какие западные подходы. – Чэнь и Цай уведомили нас, что правительство очень старается реформировать традиционное образование.
Чэнь обратилась ко мне.
– У нас, в свою очередь, тоже есть вопрос для обсуждения, – объявила она. – У Рэйни есть привычка садиться верхом на других детей и изображать, будто они ручные ездовые животные. – Она поднесла руки к груди, сжала пальцы и дважды подскочила на стульчике –цок-цок, – словно ехала на брыкливом ослике. – У него воображаемые вожжи и плетка, – пояснила Чэнь, – и он пытается заставлять других детей скакать галопом.
– О, – отозвалась я как можно безучастнее. Чэнь воззрилась на меня изумленно, словно ожидала, что я содрогнусь от ужаса. Меня сказанное встревожило, однако, по чести сказать, от пантомимы Чэнь мне стало смешно.
– Другие дети жалуются, – подлила Чэнь немного масла в огонь и еще дважды подпрыгнула.Цок-цок. – Когда мы впервые заметили подобное поведение – попытались с ним поговорить. Но теперь можем только кричать.
– Не поспоришь, – прошептал мне Роб по-английски. Мы сидели на своих шестках, родители ребенка-хулигана, посрамленные и онемелые.
Чэнь своего не упустила.
– У нас тут китайский детсад. Вы решили отдать сюда своего ребенка и обязаны соответствовать нашему образовательному подходу.
Она вроде бы обращалась напрямую ко мне, и я вдруг поняла, что директриса Чжан доложила ей о моих попытках проникнуть в классную комнату и понаблюдать.
Я прошептала Робу по-английски:
– Она что, думает, будто у нас дома джунгли?
– Ну, если Рэйни катается на одногруппниках – запросто, – пробормотал Роб в ответ.
– Если вы позволяете ему чересчур вольно вести себя дома, – отчитала нас Чэнь, – он приходит в садик и говорит учителю: «Ну а мама считает, что так можно».