Если снизить значимость вступительных экзаменов, учащимся, конечно, полегчает. Но тогда работникам просвещения придется придумать какой-то другой способ отбирать детей для старших классов и колледжей. Это означает введение сочинений, собеседований и учительских рекомендаций.
– Для этого нужны люди-отборщики, а они неизбежно будут делать всевозможные ошибки, – сказал Андреас Шляйхер, создатель системы PISA. – Вводишь отборщиков в среду, где ставки высоки, – тут же возникает куча всяких вопросов. Можете вообразить, что случится.
Система попросту не готова к возникновению серых зон: в Китае по учебной лестнице ежегодно двигаются миллионы студентов из тридцати четырех провинций и муниципалитетов по всей стране, их приходится фильтровать при поступлении почти в три тысячи вузов. Мест на всех не хватит.
– Словом, если нужна стопроцентная надежность, – заключил Шляйхер, – всегда возвращаешься к многовариантному тесту.
Это «черно-белый» вариант, он – теоретически – не оставляет возможности для злоупотреблений и хаоса. Выходит, что, в принципе, ничего ближе к честной борьбе, чемгаокао, не выдумаешь.
Китайская культура к тому же противится изменениям: страна страдает от привычной приверженности проверкам, дарующим общественное положение, основанное на набранных очках. Тяжкая для преодоления привычка, ничего не попишешь. «Китай – нация, подсаженная на экзамены, – говорит консультант в сфере просвещения Цзян Сюэцинь. – Видеоигры вызывают привыкание – так же и к экзаменам привыкают. Сдаешь контрольную по математике – на следующий день у тебя 99 очков, „Я крутой, правильно?“. Порочный круг мгновенного поощрения».
Мне это чувство очень понятно. И через полвека после того, как мой отец сдавал национальный вступительный экзамен в колледж на Тайване, он до сих пор помнит, сколько баллов набрал и как эти баллы распределялись по шести предметам: математике, химии, физике, китайскому, английскому и Конституции Китая. На его 76-летних плечах все еще можно разглядеть мантию гордости; заметна в нем и радость, что его приняли в лучший университет Тайваня. Самоопределение через цифры свойственно целым общинам: уже взрослой я сопровождала отца на встречу выпускников его колледжа и, помню, за столом поражалась, что они с его однокурсниками до сих пор помнят экзаменационные баллы друг друга и соответствующие рейтинги в колледже – целых сорок лет спустя.
Когда пришел мой черед высидеть американский эквивалент этих экзаменов – SAT, – моему отцу так понравились результаты, что он запечатлел их в памяти навсегда. Через пятнадцать лет он, провозглашая тост за наше с Робом пожизненное брачное счастье, произнес эти цифры над говяжьим медальоном в присутствии двухсот гостей. «Моя дочь – выпускница с национальным отличием!» – объявил он, и я, сидя во главе стола, вжалась в кресло.