- Откуда же у тебя были деньги?!
- Есть у меня и деньги, и украшения, поскольку по согласию господина собирала на монастырское приданое.
- И никто не удивлялся тому, что девушка сама путешествует?...
- Погляди на меня! – воскликнула она, когда я уже раздул светильник. – Волосы спрятала под шапку, взяла мужскую одежду, лицо сажей вымазала…
- Храбрая девица!
- А если какой простолюдин дорогу мне заступал, я доставала пистолет из-под плаща, так что он бежал как можно скорее. Но хватит болтовни, поговорить мы еще успеем. А сейчас бежим отсюда, если жизнь нам мила…
- В Литву? К королевичу? – спросил я.
- Это самое последнее место, в которое мы можем направиться. Поехали в Варшаву, а еще лучше – в Прусское Герцогство[30]. А оттуда – в широкий свет.
- Ты, пани, говоришь так, словно не опасаешься, что новая ясновидящая, благодаря зеркалу, выследит нас.
- А как ты думаешь, что это я тащу с собой? – указала Маргарета на узел.
- Зеркало Твардовского?
- Именно.
Тут я в наибольшей спешке начал одеваться, как дверь распахнулась, и в комнату ворвался Кацпер, доверенный человек Пекарского, который спал через стенку. Не знаю, что его разбудило, потому что мы с Малгожатой старались вести себя как можно тише. Молодой человек, видя меня и Маргарету, готовящихся к отъезду, тут же разгадал наши намерения.
- Эй, пан Деросси, ты что это творишь? – грубо воскликнул он.
- Делаю то, что считаю необходимым! – гордо бросил я, надеясь на то, что за человеком Пекарского никакого подкрепления не последует.
- Не позволю я, чтобы пан уехал отсюда с этой девкой.
- Успокойся, парень, ты оскорбляешь даму! – возмутился я.
На эти слова тот хотел схватить саблю, но, раздетый для сна, нащупал только рубаху. Зато в одной из штанин у него имелся нож с длинным лезвием, Кацпер выхватил его и нацелил мне в лицо. Я закрылся обнаженным клинком рапиры, которая, к счастью, лежала под рукой.
- Оставь нас! – крикнула Маргарета. – Я хорошо тебе заплачу!
- Нет такой цены!
Он схватил полено и, размахивая ним, словно бердышом, скакнул ко мне. После удара по рапире та сломалась, так что у меня в руке остался лишь обломок. Юноша довольно зарычал, уверенный, что теперь я нахожусь в его владении. Я заслонился стулом, он ударил и свалил меня, вместе со стулом на пол, какое-то время мы катались, блокируя руки друг друга. Сам я не слабак, но с молодым, закаленным в военном ремесле парнем никаких шансов у меня не было. Я чувствовал, что слабею, а острие ножа все сильнее приближалось к моему горлу…
Но вдруг Кацпер вздрогнул, упустил нож, а изо рта у него потекла кровь. Я стряхнул его с себя, поднял светильник. Парень лежал без жизни, из его спины торчал обломок моей рапиры.