- Имеется ли способ это предотвратить?
- Есть! – воскликнул пан Пекарский и на ноги вскочил. – Разве смерть Александра не предотвратила завоевание Индии греками, а нож Жака Клемана[29] не отдал Францию Генриху IV…
- Вы о цареубийстве говорите!? – воскликнул я. – Неужели на такое отважитесь?
Прямо возражать он не стал, только прикрыл глаза, словно бы я мог из его глаз что-либо прочесть.
- Все в руках Божьих, - медленно произнес Пекарский. – Но если небо даст знак, все пойдет быстро. Важно, чтобы в момент испытаний рядом с наследником трона очутились люди, которые мудро направят его. Чтобы, вместо Варшавы, где на предвыборном съезде только драки та пустая болтовня о договорах и конвентах будет, склонить его к Москве. Ибо, имея там владычество, подчиненную церковь, покорных бояр и войска, без рассуждений выполняющие приказы, даже с панами шляхтой ему разговаривать легче будет…
- На убийство исподтишка не пойду! – с жаром воскликнул я.
- А никто от вас, сударь, простить того и не будет. Только лишь служи Владиславу IV добрым советом. А польза с того будет для нас, для Польши и всего мира.
Я не мог отказать напрямую, чувствуя за стеной присутствие разбойников Пекарского. Еще утешал себя тем, что одно – это пустые мечтания безумца, а другое – их воплощение в жизнь. Ибо, много чего могло еще исполниться.
Так что уже на следующий день, попрощавшись в полном согласии с Пекарским, в компании одного лишь Кацпера, направился я в сторону Люблина, где в придорожной корчме должен был я ожидать пару дней, пока не прибудут отряды из Малопольши, идущие на войну с московитами.
Тем временем, весна вступила в пору цветения. Дни сделались даже жаркими, по ночам распевали соловьи.
На третью ночь меня разбудило то, что что-то скреблось в окно. Поначалу мне казалось, что это зверь какой-то в поисках еды под дом забрел, потому схватил рапиру, с которой путешествовал, но тут услышал тихий голос:
- Это я, пан Альфред.
- Маргося?!
Я открыл ставни и затянул вовнутрь девушку, покрытую грязью с головы до ног, тащащую с собой большой узел.
- Мой конь пал под самым городом, - шепнула она. – И я ужасно боялась, что вас, сударь, здесь уже не застану…
- Но как тебе удалось сбежать? – спросил я, высекая в это же время огонь, чтобы зажечь лампаду. – Ведь в результате предусмотрительности Пекарского, мне не удалось передать тебе яд, о котором ты просила.
- Сбежала я по шахте подъемника, по которой много лет мне поставляли еду, - решительно призналась Малгожата. – Упираясь ногами в стенки и держась за веревки, я добралась до кухни… Ночь уже была поздняя, пан Блажей со своей Ягнешкой в алькове любовью занимались. Из дому я выбралась к реке, где украла лодку. По Рабе, поднявшейся после разливов, я спустилась до Вислы; а уже по Висле поплыла на север, до Завихоста. Там купила коня…