Этот берлинский герцог уже договаривался с покойным королем в отношении взятия на себя ленных обязательств и ленных владений после смерти нынешнего герцога, у которого не было мужского наследника, так как оба его сына скончались еще в детстве. Я соглашался с Пекарским в том, что если дом Бранденбургов вступит в Крулевец, Великая Польша будет взята в клещи, к тому же, под угрозой очутится Гданьск, опять же, все это способно послужить протестантской ереси.
Король милостиво воспользовался моими предложениями. В канун церемонии, которая должна была состояться на краковском рынке, король пригласил Гогенцоллерна в вавельский замок и там сообщил, чтот его дань не будет принята, а регентство не будет продолжено.
Гордый немец после такого заявления остолбенел, восклицая, что это нарушение договоренностей, чего никто в Европе терпеть не станет.
- Так ведь в Польше правит не Е:вропа, - спокойно ответил на это Владислав IV.
Тут Иоганн Зигмунт совершенно сконфузился, начал чего-то кричать про пушки и полки… На что ему заявили, что для Герцогской Пруссии избран уже другой регент, и что после смерти последнего герцога именно он займется включением \тих земель в Корону.
Еще ранее мне было известно, что на эту должность был делегирован пуцкий староста Ян Вейхер. То был один из героев воен со Швецией и Россией, вместе с тем небанальный ум и вдумчивый политик. Уж очень сильно протестующего герцога задержали в Кракове на два месяца "в гостях" в Вавеле, а за это время войска пана Вейхера при содействии прусских горожан "сменяли" брандербуржцев на территориях, когда-то выдранных у балтов.
Данное событие вызвало гораздо меньший шум в мире, чем можно было ожидать, а папа римский, австрийский император и регентша Франции даже выразили свое одобрение.
Но давайте вернемся к Пекарскому.
Как-то раз, когда я еще раз объяснял свои ограниченные способности вымаливания должностей у короля, он, изрядно выпив, начал обвинять меня в неблагодарности, а под конец вообще перешел к угрозам:
- Забываешь, Иль Кане, кем ты был бы без меня! – воскликнул он.
- Не забываю, но помню, о чем ты, пан Михал, просил меня, когда мы все наше предприятие начинали. Речь шла о благоденствии Речи Посполитой, о ее безопасное житье и будущее могущество, но не о твоих претензиях на должности…
- Но ведь хоть что-то мне ведь полагается, - буркнул он.
- Тут я делаю, что могу, чтобы тебя удовлетворить.
- Слишком мало!
Тут я попытался апеллировать к его разуму, говоря:
- Милс'дарь Пекарский, немало есть языков, нам плохого желающих, и людей, сующих нос не в свои дела. Не найдено никаких доказательств того, будто бы Москаль стоял за покушением на покойного короля, потому, в силу латинского принципа