- Не справлюсь я, Учитель! – простонал я.
Il dottore лишь сощурил глаза и, прикрыв их ладонью от солнца, поглядел в оставшуюся за нашими спинами долину.
- Вижу на дороге какую-то пыль, быть может до них дошло, что это я их вокруг пальца обвел, и решили вернуться.
Наверняка он лгал. Но тут в меня вселилась такая энергия, что следующую четверть часа тащил свой груз без слова. По счастью, своей зеленой прохладой нас охватил лес, а тропа сделалась едва заметной, что я даже начал сомневаться в том, что это людская тропа, а не следы дикого зверья, спешащего к водопою.
- Учитель, вы уверены, что мы идем верно? – спросил я с тревогой.
- Естественно, - ответил тот. – С беспамятных времен паломники с юго-запада направляются по ней к аббатству Санкт Галлен.
Тем временем, справа от нас открылось поблескивающее озеро, слева же начал доноситься странный и мерный грохот, как оказалось – шум воды, спадающей по обрывистому каскаду. Я положил Сильвио на траву, сам же вскочил под эту ледяную струю, гася жажду и несколько остывая
Il dottore, прекрасно приготовившийся к этой экспедиции, достал из переметной сумки кольцо сухой колбасы и несколько сваренных вкрутую яиц. Какое-то время мы молча подкреплялись.
- Вы уверены, что за нами будут гнаться?
- Не сразу. Сейчас огромный страх глушит в них всякую рациональную мысль, но через дней, к сожалению, они начнут думать. Только к тому времени мы уже будем далеко. – И прибавил еще одну фразу, которая – как и большинство его максим – навсегда осталась в моей памяти: - Помни, сынок: в любой ситуации сохранить холодную голову будет лучше, чем поддаться эмоциям и стадному инстинкту.
Множество раз в моей последующей жизни эта максима спасала мне жизнь…
И в этот момент Сильвио, похоже, чувствительный к цветочной пыльце, чихнул и проснулся.
Поскольку il dottore не обучал его, почувствовав отсутствие уз, он незамедлительно схватился на ноги и рванул бы, словно кролик, в заросли, только Учитель, словно пес, способный ударом клыков раздавить муху, ухватил его за щиколотку и удержал на месте.
- Только не бейте! – крикнул малец.
- Никто не собирается тебя бить, - необычайно мягким голосом произнес il dottore, только его уродливое лицо не пробудило доверие у маленького херувима.
- А что ты мне станешь делать?
- Ничего, - прозвучал ответ. – Как только появится возможность, отошлю тебя родителям.
Мне уже казалось, что сейчас дитя с благодарностью припадет ему к ногам и обнимет за колени, но его лицо сделалось мрачным.
- Мне бы этого не хотелось.
Эти слова меня удивили, и я начал задумываться, не была ли роль порочной игрушки для мальчонке милее жизни в родном доме, но времени на раздумья у меня не было, поскольку пацан, привлеченный запахами еды, спросил: