В кабине повисла гнетущая пауза. Едва слышимое гудение оборудования, да тиканье на стене старомодного стрелочного хронометра, единственное, что связывало нас с действительностью. В другой ситуации мы бы, наверное, кинулись друг на друга, сцепились в последней схватке. В другой бы. Но я прекрасно знал, что правы мои новые знакомые, правы на все сто. А они ни чуточку не сомневались, что и я говорю истину.
— Ну ладно, не время устраивать диспут, — Семён оборвал наше противостояние. — Прав профессор, наши тоже хороши, доигрались сволочи.
Он тронул пару кнопок на своей клавиатуре, изучая новые данные.
— Пострадали то кто? Простой народ. Такие как я и ты Миша, а ещё наш профессор.
Я облегчённо кивнул.
— А ваши руководители Семён, как они…
— Поживают? — не задумываясь, рубанул главный. Все трое переглянулись, серьёзное лицо Михаила расплылось в улыбке.
— Покажи Саша, — буркнул соседу Сеня.
Я встал, едва не ударившись головой о поперечную балку. Место в кабине мало, так что Семёну пришлось поднапрячься, чтобы вытащить из боковой ниши в стене громоздкий металлический кофр.
— Вот. Крышка с лязгом откинулась, я непонимающе уставился на никелированный продолговатый предмет размером с большой термос.
— Что это? Я не был силён в технике, даже Клара частенько пилила меня за недалёкость. Перевести с русского большую сложную статью для меня пара пустяков, а поменять, к примеру, перегоревшую лампочку — непосильная задача.
— Бомба, профессор.
Я отпрянул. Ну, конечно же, я читал об этом когда-то. Умники из России всё-таки сумели создать портативный ядерный заряд, умещающийся в чемоданчике.
Небольшой блестящий цилиндр и всё — фенита ля комедия. Горе, смерть, радиоактивная пустошь.
Страшный предмет лежал в небольшом углублении, игриво дразнил отражённым светом. Рядом темнело пустое место его брата близнеца.
— А?
Я показал пальцем на пустующее гнездо. Семён понял моё замешательство, ответил на удивление спокойно.
— Год назад, правительственный бункер под университетом Ломоносова. Думаю, тебе как американцу будет приятно осознавать отмщённость своей родины.
Я не ответил. В тот момент мне было плевать. Дорвавшиеся до власти в двадцатых годах реакционеры, превратили Россию за десятилетие в мощное милитаристское государство. Перед войной оно мало чем отличалось от заокеанской державы, постоянно тиранило соседей. Польша, Монголия, Китай, Казахстан.
Территориальные претензии — лишь малая доля непомерных амбиций либерального на словах, на деле тоталитарного режима новой Руси.
— Можете на меня рассчитывать, — сухо ответил я. — Тем более, что кровь предков буквально закипает в жилах.