Армия разворачивалась в боевой порядок.
На левый фланг выдвинулись орки, в середине — легионеры, справа — чёрные рыцари, а позади их строя — конница и маги.
Торкел с самого начала внес свои предложения насчет действий своего отряда, но после краткого и непочтительного внимания, все его предложения были отметены в сторону небрежным движением руки командующего операцией Конера.
Торкел даже не успел вспылить — так он был обескуражен. После операций в Улгаке и Маллене к его замечаниям прислушивался даже Вождь, а здесь…
Потом он увидел, какой армадой приходится руководить Конеру, и в душе даже пожалел беднягу — здесь руководить приходится уже не отдельными бойцами и здесь за единицу считается целый десяток, а возможно и сотня. Каждому не разъяснишь его задачу при таком-то разношерстье. И он отступился — масштабы не те. А теперь, как он видел, крепость совсем не была готова к бою… стена, находившаяся перед ними, была раза втрое ниже стороны обращенной к Разлому, да и не оборудована она была ни зубцами, ни башенками способными прикрыть стрелков. В общем, не крепость, а так пушинка.
— В два счета сметем их! — сказал подошедший Наин.
Торкел, взглянув на него, сухо приказал.
— В строй!
Он помнил завет Основателя:
— Оценивая вражеский замок на расстоянии, не следует забывать:
Сквозь дым и туман все напоминает горы весной;
После дождя все напоминает ясный день.
Что-то не удается разглядеть даже в ясную погоду.
В последний раз Торкел окинул взглядом ряды войск, сверкающие доспехами и сталью оружия, вдохнул запах зелёных полей, замер на секунду… и решительно надел шлем. Теперь сквозь прорези шлема глаза его смотрели только вперёд, только на Этарон, только на врага. «Вперёд… не оставлять никого позади себя… только вперёд…»
Неожиданно для самого себя он, хрипя, вполголоса произнёс:
— Только вперёд!
Рыцари в чёрных доспехах, выстроившиеся позади него, единым движением соединили половинки шлемов, прикрепленные до того к плечам, и надели их.
— Мечи!
Он рывком освободил меч из ножен.
Десятки мечей сверкнули в воздухе, повторяя движение своего командира:
— Секиры!
Сорок семь секир, отстёгнутые от бёдер, описали сверкающие круги и привычным движением легли в намозоленные ладони.
В висках Торкела били барабаны, сотни барабанов… и тысячи, десятки тысяч торжественных голосов в такт их ударам повторяли:
— У-ра-тэн!.. У-ра-тэн!
— Уратэн… — прошептал Торкел и облизнул языком пересохшие губы, — защити меня, Отец Небо!..
Как всегда за мгновения оставшиеся до боя, слова древней молитвы его народа всплыли в сознании.