Через мгновение он услышал глухое рычание и обнаружил, что чудовище тоже перебралось через стену и висит теперь на стене неподалеку от него.
Тварь обнажила клыки, словно улыбаясь.
Наин что-то кричал снизу, стоя рядом с телом сорвавшегося до него Павера.
Стала неметь рука, на которой в буквальном смысле слова висела его судьба, и тогда он тоже решил прыгнуть.
* * *
Им повезло, что неведомая тварь не последовала за спрыгнувшим Торкелом. Некоторое время оно тоскливо выло, вися на стене и разглядывая людей стоящих внизу, и все щупало лапой нечто находившееся в воздухе, а затем ловко поднялось на остатки крыши и спрыгнуло внутрь. Впечатление было такое, будто невидимая стена не позволила чудовищу выбраться из здания. Им некогда было размышлять над причинами такого странного поведения. Теперь у них на руках был израненный Павер, а им предстоял еще долгий путь.
Потом снова был долгий мучительный переход до Сзреба. Переход, изобиловавший неожиданностями, ловушками и всё возрастающим физическим напряжением.
Они прыгали в кромешной тьме в ямы, не зная, ожидают ли их там, на дне заострённые деревянные колья.
Ускоряя шаг, они в любую секунду рисковали уткнуться грудью в загородки, утыканные копьями; а однажды пробежали мимо скелета, повисшего на высохшем дереве в петле — ловушке — на костях билась по ветру выгоревшая куртка новобранца.
Плато было кладбищем невезучих. Так же, как весь остальной мир был кладбищем для всех остальных. Задачей было лишь отдалить как можно больше момент гибели, и потому не было особой разницы в том, где лежать — здесь, или где-то на краю земли, просто нужно было быть быстрее, проворнее и сильнее.
Простая до прозрачности философия Ордена…
До реки их дошло, как и было обещано, меньше половины. И им запретили разыскивать, хоронить или оплакивать погибших. Это было страшным, очень страшным испытанием, после которого еще десятеро из прошедших испытание в тот же день покинули Цитадель, чтобы разнести по миру новые легенды о безжалостности Рыцарей Черной Розы.
Торкел и Наин появились на месте сбора последними. Торкел, вопреки приказу, нес на себе раненого в живот Павера, а Наин едва ковылял после встречи с певунами.
Фавнер встретил их молча и совершенно проигнорировал Павера. Торкел с Наином заняли свое место в поредевшем строю. Фавнер поглядел на солнце, уже оторвавшееся от горизонта, и скомандовал начало движения. На месте сбора остался северный патруль, с жалостью глядевший на них, но не сделавший и попытки помочь чем-нибудь, хотя один из раненных в беспамятстве орал умоляя дать ему воды.