Удивительной оказалась и сама фигура инициативного агента. Призвался осенью прошлого года, но уже младший сержант, награжден медалью и тут же комиссован. И это менее, чем за полгода? Вдобавок, личное дело в архиве по факту отсутствует: кроме обложки и единственного листка внутри с отметкой военкомата о постановке на учет, ничего больше нет.
Больше всего разочаровала реакция начальника Управления, полковник Боровский Владимир Евгеньевич молча выслушал, заметно нервничая, ничего в ответ не сказал, отправил работать дальше. Лишь напоследок произнес загадочную фразу: «Кто тебя просил это дело трогать?». Вот и мучился мыслями старший лейтенант, пытаясь понять, речь о личном деле гражданина Морозова, которое не надо было трогать, или о каком-то другом деле?
ВКЧП, хоть, и мягкий, но все же, государственный переворот, и чистка от горбачевских кадров идет по всей стране. В КГБ пока масштабных репрессий замечено не было, лишь генерала Калугина арестовали по подозрению в госизмене, хотя это и вызвало некоторое удивление у компетентных зрителей из первых рядов вип-ложи. Калугин последний год в опале у генерального секретаря вроде бы числился.
В кабинете начальника его ждал настоящий сюрприз. Товарищ полковник оказался не один, а в компании с гостем из Москвы. Да, не абы каким, а с целым генералом. Фамилия его старшему лейтенанту ничего не сказала, но бледный вид непосредственного начальника, намекал, что варяг из центра не простой гость, а важный, облеченный полномочиями карать и миловать.
Шоком стала и цель визита. Генерал прилетел ради… встречи с тем самым, недавно, демобилизованным сержантом Морозовым. Младшим сержантом! Целый генерал?! Из Москвы, из центрального аппарата?
— Куда мир катится? — подумал было старлей, но тут же отогнал крамольную мысль о конце Света и обрушении основ мирозданья.
— Доложите товарищу генералу все, что вам известно о объекте «Живчик»?
— Как? Как вы его назвали? Ох, умора. Держите меня семеро, вот потеха, — развеселился московский гость. — Надо будет ему об этом рассказать.
Конец интерлюдии
Воскресенье, вечер, вдруг звонок в дверь. Открываю и что я вижу: целый генерал на пороге.
— Разрешите представится, Николай Сергеевич. А вы, как я понимаю родители, Александра? — и хитрый гад такой, называет их по имени отчеству каждого. Маме даже ручку поцеловал, чем засмущал её вконец. Папе вручил азербайджанский коньяк и коробку бакинских конфет «Чинар».
Родители недоуменно уставились на меня, ожидая, когда я представлю посетителя в ответ.
— Это мой знакомый, товарищ Леонтьев из Ленинорана, он там по комсомольской линии в райкоме трудится.