Среди всех этих запасов, оцененных по смерти Брюля в 100 тысяч талеров, находилось 198 вышитых одежд и 120 украшенных золотом, множество шелковых, бархатных и обыкновенных платьев. При этом 30 шляп, 139 перьев, 74 шубы и 17 муфт. Белья и кружев — на 20 тысяч талеров, 102 различных часов, 843 табакерки, 75 шпаг, 55 футляров, 87 колец, 600 ружей, 67 флаконов для духов, 29 карет и двое носилок.
Судя по этому, можно отчасти определить расходы этого расточительного фаворита, на которые он тратил саксонские деньги. В этом отношении он превзошел всех предшествующих министров. Эти безумные траты не могли не привлечь внимания короля. Но покорные креатуры Брюля были находчивы: они сумели уверить короля, что все эти затраты оплачиваются благодаря бережливости его супруги графини — лучшей хозяйки в мире, обладающей необыкновенной способностью жить на широкую ногу при малых средствах. Они утверждали, что ежегодные расходы министра не превышают 20 тысяч талеров.
Брюль старался внушить королю, что он сам вовсе не дорожит роскошью, но пользуется ею для того, чтобы возвысить значение саксонско-польского Двора в глазах посланников и чужестранцев. Эти доводы льстили самолюбию слабого короля.
Несмотря, однако, на старания Брюля скрывать от короля расточительность собственную и своей семьи, слухи об этом достигли Августа. Жалкое состояние финансов перед объявлением Семилетней войны дошло до того, что офицеры саксонской армии в течение 28 месяцев не получали ни геллера содержания. Один полковник решился наконец обратиться к королю, изложив ему письменно положение его офицеров и присовокупив просьбу выплатить хотя несколько тысяч запоздавшего жалованья. Ему удалось, несмотря на шпионов Брюля, передать это прошение в руки королю. Король, уверенный в том, что содержание армии выплачивалось в срок, велел позвать Брюля. Его высокопревосходительство, ни на минуту не теряя самообладания, возразил, что намерение его врагов поколебать доверие к нему его величества не имеет основания, так как он может доказать на деле, что содержание армии выплачено сполна до текущего месяца. Он обещал представить на другой день его величеству убедительное доказательство, подтверждающее его заявление.
Затем Брюль приказал во всех полках уплатить за текущий месяц жалование и взять расписки с офицеров. На следующий день он представил его величеству клятвенное удостоверение от генерального военного кассира и расписки офицеров. Что касается полковника, подавшего жалобу, то его Брюль считал «невменяемым».
Таковы были проделки его высокопревосходительства.