– Напильник, – потребовал Рик, все больше углубляясь в работу.
Она нашла крошечный металлический напильник и передала его мужу:
– Напильник.
Как бывалый археолог, О’Коннелл использовал этот инструмент для того, чтобы сгладить следы своей работы. «Ну, много времени это не займет, – успокаивал он сам себя, – каких-нибудь пару часов...»
– Зубило, – сказал он.
Этот инструмент пришлось извлекать из рюкзака.
– Зубило, – прокомментировала Эвелин, вкладывая его в ладонь Ричарда.
Очень осторожно О’Коннелл просунул кончик инструмента в образовавшийся зазор.
Тяжело вздохнув, Эвелин не выдержала первой:
– Да к черту все правила! Давай поступим так, как ты всегда это делаешь!
Он только усмехнулся и бросил зубило на пол:
– Лом!
Женщина достала из рюкзака внушительных размеров железяку и торжественно вручила его О’Коннеллу:
– Лом.
Он сунул лом в щель и одним нажатием заставил огромный камень вывалиться наружу и грохнуться на пол, распространяя вокруг гулкое эхо. Поднялось целое облако пыли. Эвелин была восхищена.
– Об этом моменте я думала все время с тех пор, как мне начали сниться эти сны, – заявила она, немного успокоившись, но глаза ее продолжали все так же радостно блестеть.
Эти повторяющиеся сны, в общем, и привели сюда, к этим руинам, супружескую пару вместе с их сыном. О’Коннелл уже давно смирился с тем, что из-за профессии жены Египет и, в частности, древние постройки фараонов стали неотъемлемой частью его жизни.
Но нынешнее исследование оказалось чем-то большим, чем просто работа. Дело в том, что с некоторых пор спокойную и всегда сдержанную женщину, бывшего библиотекаря, стали одолевать очень яркие сны, связанные с событиями давно минувших эпох. Ее неодолимо тянуло к исследованиям. Подобная одержимость ранее была не свойственна Эвелин. Но О’Коннелл любил свою жену больше жизни и, конечно же, не стал останавливать ее, приводя самые разумные доводы. Он не мог отказать ей, и они отправились в одну из самых странных экспедиций, целью которых стало не изучение жизни фараонов, а разгадка необычных снов Эвелин.
И вот сейчас супругам посчастливилось открыть первую дверь.
– Лично я во сне ничего похожего никогда не видел, – признался О’Коннелл, освещая факелом мрачную, покрытую плесенью комнату.
У стен лежали прогнившие и истлевшие мумии. При свете огня скорпионы разбежались по углам, а змеи зашевелились, словно исполняя какой-то зловещий ритуальный танец.
Эвелин бесстрашно вступили внутрь помещения, и змеи предусмотрительно расползлись.
– А ведь я бывала здесь и раньше, – уверенно произнесла женщина, и эхо откликнулось на разные лады.