Сильный, неуклюжий!
В момент опасности быстрый и беспощадный.
Он, в отличие от своего недотепы-партнера, сразу понял, что происходит.
Поэтому у него уже пистолет в руках.
Он шумно выдохнул, как это он обычно делает. И я поняла, что он не остановится, увидев меня!
Я нажала курок до конца…
И тут меня что-то сильно ударило в грудь и отбросило на кованную изгородь ближайшей могилы. Словно, пуля, вылетев из моего пистолета развернулась и попала в меня.
Но нет!
Я успела увидеть, как превратившись в бесформенный куль на дорожку упало еще мгновенье назад сильное тело Паровоза.
Потом у меня пропали ноги… Я перестала их чувствовать. И не могла больше ими управлять.
Упала на спину.
Сейчас, сейчас… Я чуть-чуть полежу… Все пройдет!
У меня иногда так бывает…
Хочешь вздохнуть, а на ребрах словно обруч…
Врачи называют невралгией…
Сейчас…
Сейчас…
Мамочка… Как же больно!
Мамочка, помоги мне… Мне так плохо… Мне так хочется забраться к тебе на колени и закрыться в твою теплую вязанную кофту… И тогда уже ничего страшного нет на свете…
Вдруг боль прошла!
Я знала, всё пройдет…
Мамочка! У меня ребеночек будет! Но я не знаю: мальчик или девочка!
Почему-то зазвучал хор. Ну как в церкви, когда мы ходили на Пасху… тоже маленькой… Мне еще свечки понравились…
Голоса такие чистые…
«Аллилуйя… Возрадуемся!»
Мужские голоса запели, а женские подхватывали: «Аллилуйя!»
Я смотрела на огоньки свечек и лица святых на иконе и мне было очень радостно. И вдруг мне показалось, что святой с иконы мне подмигнул.
Я рассмеялась, и мама дернула сердито за руку. Тогда я больше не смотрела на этого веселого дяденьку на икону, а рассматривала огоньки свечек, которые колыхались в такт пению:
«А-ли-лу-и-я»!
Сейчас на фоне бездонного голубого неба, словно огоньки свечек колебались весело-зелеными огоньками молоденькие листья деревьев.
Вдруг мне стало холодно…
Ну да! Еще весна… Земля холодная…
– Вставай, доченька, простудиться можешь!
Да, надо вставать… Мне нельзя простужаться!
Сейчас…
Сейчас, мама, я не простужусь…
А мне не страшно!
Мне совсем не страш…