Получил звание заслуженного артиста республики. И замечательную семью в придачу.
Не пропала и знойная Элеонора Изумрудова. Освободившись от опеки братков она совершенно неожиданно для всех, и в первую очередь, для себя бросилась… в джаз. Стала большой знаменитость в узких кругах фанатов импровизационных сейшенов.
«Три О» просуществовало не долго. Ольшанский еще было попытался начать новые бизнесы, но безуспешно. Тогда он плюнул на всё и уехал на свою историческую родину Грецию…Где и затерялся среди многочисленных островов.
Уехал и Самуил Иосифович Коган. Не то чтобы в России его больше ничего не держало. Скорее наоборот. Держало слишком сильно. И это были не только воспоминания о слишком рано ушедшей жене. Но и боль от потери Саши. Только после её гибели, он понял, как сильно он любил эту колючую несуразную девочку. Нет, это не было просто физическое влечение мужчины к женщине. Слишком старого мужчины к слишком молодой женщине. Не было неким суррогатным отцовским чувством. Это было тем, что и объяснить сложно. А может быть, наоборот легко. Ему просто надо было знать, что человек, который поселился когда-то в его сердце жив и счастлив. И не важно с кем он и как часто они видятся.
Но когда Сашеньку убили и из его сердца вырвали огромный кусок. Он был одним из немногих, кто знал, как всё произошло на самом деле. Но никому не мог рассказать этого. Да и кому рассказывать? Её в миг постаревшей матери? Вот только ей и не хватало знать все эти подробности. Остальным было наплевать. Если только для развлечения. Был, кажется, у Сашеньки какой-то молодой человек…Но Самуил Иосифович не знал ни его координат, ни даже, как его зовут. А сам этот юноша больше не показывался в ресторане…
Ну а когда в зале после некоторой паузы появились новые бандитские рожи, и не только по роду занятий, но и чисто внешне – бандитские, Самуил Иосифович понял – пора!
Он достаточно выгодно продал ресторан – место-то прикормленное и бойкое, не задорого уступил далекой родне квартиру – пусть порадуются свалившемуся счастью! И уехал в Израиль.
Но и там успокоения не наступило. Тоска осталась. А обстановка – чужая. Хотя еврей, а всё равно чужая. Поэтому через два года, когда совершенно случайно во время обстрела палестинцев в него попал осколок ракеты, и он понял, что умирает, то испытал облегчение. Вдруг, несмотря на то, что всю свою жизнь был атеистом, у Самуила Иосифовича появилась надежда: а вдруг тот свет есть! И он снова там встретит своих любимых девочек: жену и Сашу… Да он грешен! Но Бог же всемилостив! Он поймет и простит…