– Вы ко мне, добрая моя самаритянка? – улыбнулся он широко и приветливо, откинув со лба скрученные рыжие пружинки. – Какие вести принесли, хорошие или злые?
– Скорее хорошие, наверное… – смущенно заулыбалась ему в ответ Ксюша. – Я к вам от Лизы…
– Да? – обрадовался искренне рыжий Трифон. – И что же мне передала Лизавета? Поцелуй да три привета?
– Нет… Я не знаю про поцелуй… – окончательно смутилась Ксюша. – Она сказала, что картины ваши пристроила… И чтоб вы ей перезвонили срочно, она сама все расскажет…
– О! Так замечательные же вести, добрая самаритянка! А вы подруга Лизкина, что ли? Чего-то не припомню…
– Нет, я не подруга… Я просто буду жить в их квартире – меня Лиза попросила.
– Понятно… А зовут вас как?
– Ксюша… Ксения то есть…
– А меня – Антон Трифонов, или Трифон – так проще и привычнее!
– Да, я тоже так подумала…
– Ну что ж, Ксюша-Ксения, проходите – чаем напою за хорошие новости! – отступил он в глубь квартиры.
– Ой, что вы, спасибо, не надо… Тороплюсь я… А вы завтра к нам приходите – поминать будем Ивана Ильича, Лизиного отца! Придете?
– Приду, приду, конечно! Интересный был мужик Лизаветин отец, как же…
Выходя утром из церкви и обернувшись, чтобы еще раз перекреститься, Ксюша вспомнила вдруг о Вите, и больно сжалось от досады сердце. «Я и попрощаться даже не зашла, когда мы уходили с Олькой, – упрекнула она себя. – И не то чтобы забыла – не захотела просто! А он ведь наверняка ждал… И кто теперь его в церковь повезет, интересно? И книги из библиотеки принесет? Сбежала, получается, и забыла – с глаз долой, из сердца вон? Ну да, так и получается, если уж честно самой себе признаться! Выходит, жестокая и равнодушная я? Или просто жить хочу? Прости меня, Господи…»
Еще раз перекрестившись и поклонившись низко и увидев неуклюже выползающий тупым рылом из-за поворота автобус, бросилась бегом на остановку – вот повезло, долго ждать не придется… Времени-то в обрез – надо к двум часам обед поминальный приготовить! И суп куриный с домашней лапшой, и пирог, и мясо… Лиза на поминки щедро денег оставила, они вчера с Олькой их все на продукты и истратили! Иван Ильич ею доволен был бы, наверное…
Олька уже вовсю хозяйничала на кухне – чистила картошку над ведром, громко подпевая певцу и певице, страстно вопящим из стоящего на холодильнике телевизора: «Чумачечая весна, чумачечая…Чумачечея весна пришла…»
– Ольк, что это за песня у них такая? – рассмеялась Ксюша, повязывая фартук и резко убавляя звук. – Стихов хороших мало, что ли? И вообще – почему они нормальные слова коверкать вздумали? Еще и по телевизору поют…