— Ты думаешь, что нелегалы знали о вашем приезде? — осторожно спросил он.
— Не исключено, — столь же осторожно ответил Круз. — Во всяком случае я допускаю такую возможность.
Тиммонс встал из‑за стола, его заинтересованность последними словами сказанными Крузом была столь велика, что Тиммонсу не удавалось скрыть это. Он расхаживал по кабинету, кусая губы, пока, наконец, не произнес:
— Знаешь, кое‑кто, наверное, скажет, что ты просто не справляешься с возложенными на тебя обязанностями.
Иден внимательно слушала разговор, стоя у двери. В ответ на последние слова Тиммонса Круз вызывающе сказал:
— Как это понимать?
Тиммонс ухмыльнулся.
— Для своих соотечественников, ты, конечно, герой. Они просто боготворят тебя…
Круз непонимающе мотнул головой.
— Для соотечественников? Извините меня, господин окружной прокурор, но я должен заявить вам, что я американец и это моя страна — Соединенные Штаты.
— Я имел в виду твое происхождение, а также твоих друзей и знакомых, — с ухмылкой продолжал Тиммонс Некоторые нелегалы хотят стать твоими друзьями, давав тебе информацию…
— Да, я американец мексиканского происхождения, но при чем тут это? В первую очередь, я полицейский инспектор и я должен выполнять свой долг, а мы имеем дело с нарушением закона и не надо намекать на остальное.
— Мне очень приятно это слышать, — скривился в улыбке Тиммонс. — Всегда есть, что называется, семейные традиции. Есть у тебя дядя, например, отличный человек. Все его любят. Так вот — если он в полночь перейдет границу? Кому какое дело? Есть еще родители… Как насчет твоих родителей?.. Они перешли через мост или плыли брассом?
Круз почувствовал, как кровь закипает в его жилах. Он крепко сжал кулаки и подался чуть вперед, но Пол удержал его за локоть.
— Не надо, Круз, — тихо сказал Уитни. — Этим ты только осложнишь себе жизнь.
Окружной прокурор вызывающе смотрел на Кастильо.
— Ну, что же ты? — насмешливо протянул он. Круз молчал, тяжело дыша.
— Я же все вижу, Кастильо. У тебя на лице написаны все твои желания. Так вот что я хочу тебе посоветовать — прибереги свою энергию для арестов, последнее время ты сильно отстаешь от нормы.
Иден почувствовала, как у нее начинают дрожать руки. То, что происходило на ее глазах в кабинете окружного прокурора, больше всего напоминало обыкновенное выяснение отношений, а не разбор служебного дела. Тиммонс нагло и открыто оскорблял Круза, но тот был вынужден молча сносить все его отвратительные выходки.
Иден чувствовала себя крайне неловко, но в этой ситуации она не могла ничего предпринять — чтобы не выдать себя она вынуждена была точно так же, как и Круз, молча выслушивать унизительные слова окружного прокурора.