Вернувшись к своему столу, он взял трубку, и скривившись от злости, сказал:
— О чем ты проболтался Кастильо?
Услышав ответ, окружной прокурор тяжело вздохнул.
— Прекрасно, но больше сюда не звони. Ты забыл, что знаком со мной… Понял?
Он положил трубку и в бессильной ярости несколько раз вполголоса выругался:
— Черт возьми! Черт бы все это побрал!
Смяв бумажку с номером телефона Альвареса, он швырнул ее в урну, но маленький бумажный комочек, не долетев, упал на пол.
Рекламный щит с установленными на нем гигантскими буквами раскачивался все сильнее и сильнее. Плохо завернутые болты в основании букв едва удерживали их. Проволочные растяжки с каждым порывом ветра трещали все сильнее и сильнее.
Марк расхаживал по крыше, возбужденно размахивая руками.
— Мэри, не думай, что я признаюсь во всем, чем угодно, только ради твоего удобства. Это не в моих традициях. Ты хочешь, чтобы я признался Мейсону в изнасиловании, и снял с тебя всю вину?
— Марк, послушай меня…
— Так вот, снимай с себя свою собственную вину каким‑нибудь другим способом! Я тебе в этом деле не помощник! Если ты надеешься, что я стану добровольно оговаривать себя, то ты сильно ошибаешься. У меня и без того достаточно неприятностей, чтобы я вешал на себя всех собак, каких тебе только захочется на меня повесить. Я уже и так согласился на многое, что мне неприятно, а ты хочешь, чтобы я был по уши завален обвинениями, обязательствами, договоренностями и прочей ерундой…
Он умолк, повернувшись к ней спиной.
Мэри потеряла самообладание.
— Я бы хотела узнать, как тебе удалось избавиться чувства собственной вины, Марк? — выкрикнула она ему в спину. Он обернулся.
— Мое преступление состоит только в том, что я слишком сильно любил тебя!
— Ах, вот как? — возбужденно закричала она. — Значит, Мейсон прав: тебя может остановить только суд! Марк я больше не желаю с тобой разговаривать!
Мэри повернулась, чтобы покинуть крышу, но он схватил ее за локоть.
— Подожди, Мэри.
Она закричала, отбиваясь от него кулаками.
— Пусти меня, не трогай меня! Какое право ты имеешь это делать?
B этот момент дверь на крышу открылась и там показалась фигура Джулии Уэйнрайт. Увидев, как Марк схватил за руку Мэри, Джулия отчаянно завизжала:
— Отпусти ее! Не трогай Мэри, мерзавец!
Джулия бросилась к ним, словно мать вступается за обиженного ребенка. Она оттолкнула Марка в сторону и встала между ним и Мэри.
— Не смей ее трогать! — угрожающе воскликнула она. Тяжело дыша, Джулия обернулась.
— Мэри, ты в порядке?
Она ощупала ее плечи.
— Да, Я пыталась поговорить с ним. Думала, что все можно уладить как‑то иначе, но я ошиблась.