Взяв из рук девушки письмо, горничная медленно произнесла:
— Минуточку, — и отправилась с ним на кухню, которая была видна за прихожей — видимо, за очками.
Кэтрин, которая побоялась упустить письмо, пошла за ней следом, по дороге выслушивая нетерпеливо — укоризненные жалобы старухи:
— Ну куда же они подевались, эти очки?.. Я ведь положила их только что в ящик кухонного стола… Ну, скажи‑ка лучше, где мои очки, чем так глупо стоять тут? Нет, сначала закрой‑ка наружную дверь… Тебя, видимо, не учили закрывать дверь? Ну где же очки?
Затем старуха, стоя у окна, внимательно и неторопливо перечитала письмо, может быть, даже дважды, а когда кончила, согласно закивала:
— Ну да, так вот в чем дело… ты можешь закрыть и кухонную дверь, — подойдя, к плите, она взяла джезву и произнесла: — Но сперва мы выпьем с тобой кофе. У тебя сегодня наверняка и крошки во рту не было?
Да, о еде Кэтрин, конечно, и не помышляла.
— Вот видишь… Старая Илона знает, что и к чему… Илона — это я — поняла?
Кэтрин кивнула.
— Да, мэм…
Спустя полчаса Илона уже знала все, что хотела узнать и даже то, что не хотела.
— Значит, — спросила она, — значит, ты хочешь увидеть его еще сегодня?
Кэтрин наклонила голову.
— Да, если можно…
— Вот и отлично… Я оставлю тебя здесь до ужина… Не возражаешь?
Кэтрин робко произнесла:
— Нет, что вы, спасибо вам…
Потом они вместе вымыли и вытерли кофейные чашки.
— Ты неплохо притворяешься, — похвалила девушку Илона, — небось, хотела бы сварить для него кофе?
Кэтрин покраснела.
— Да, конечно же, охотно…
— И вообще, — Илона легонько приподняла подбородок девушки, чтобы получше рассмотреть ее лицо, — ты, видит Бог, совсем недурна… Только вот с эдакой прической я не дам тебе тут расхаживать…
Девушка покраснела вновь.
— Почему?
Старуха только поморщилась.
— Я некрасива? — вновь спросила Кэтрин.
— Почему, почему… Разве ты никогда не обращала внимания, какие прически теперь в моде?
Девушка пожала плечами.
— Нет…
— Не приводи меня в отчаяние… В твоем‑то возрасте знать об этом просто необходимо. Ну, ну, не таращь на меня глаза, я не хотела сказать тебе ничего дурного, я не хотела обидеть тебя. Иди ко мне в комнату, я причешу тебя, как надо, чтобы сегодня вечером ты была действительно хорошенькой.
В саду под окном садовник поливал клумбы под вечереющим солнцем, и в сияющей струе вспыхивали то тут, то там радужные блики. Под струей воды вода на мгновение становилась густо–зеленой, а на земле, только на мгновение, появлялись и исчезали маленькие лужи. Все это пахло свежестью и прохладой.
Кэтрин спросила:
— Может быть, мне посидеть с вами тут, внизу?