Его лицо тут же мрачнеет.
– Я этого не говорил. Лишь попросил тебя довериться мне.
– Для этого мне нужен повод.
Он резко дергает головой, будто я нанесла ему удар, и его лицо вдруг принимает каменное выражение.
– Мне казалось, я тебе его уже дал.
В груди у меня все сжимается, я вдруг хочу дать задний ход. Не имею ни малейшего желания с ним ссориться. Эх, отмотать бы все назад до того вечера, когда все так переменилось. Но Портер уже уходит с этими двумя идиотами, и я слышу, как Кении ему говорит:
– Рос, черт бы тебя побрал. Вечно за тобой бегает самые классные девчонки. Думаю, мне тоже надо будет заняться сёрфингом.
– Да, но они без конца ноют, а кому нужны их сердечные драмы? – встревает в разговор Скотт. – У сучек всегда нелады с головой.
Портер тихо посмеивается. Посмеивается!
В мгновение ока я превращаюсь в Алису в Стране чудес, проваливаюсь в кроличью нору, прокручиваю перед мысленным взором прекрасные мгновения последних нескольких месяцев, погружаюсь в безумие, и предо мной вдруг предстает старый Портер Рос – омерзительный и глупый сёрфер, который меня унизил.
Я в шоке.
Барабаню в дверь парилки. Грейс ее распахивает, у нее на лице проступает тревога.
Времени на объяснения у меня нет: очередь выстроилась длинная, а она уже вставила на место мой ящик для денег, чтобы я по возвращении сразу могла приступить к работе.
Ого. Да у нас здесь уже миллион градусов. Грудь разрывается от боли и непонимания, с каждой секундой меня все больше захлестывает волна эмоций.
– Два билета.
Перед окошком стоит с девицей какой-то расхристанный белокурый укурок, у которого прямо на роже написано, что он не собирается ждать меня целый день.
Я с непонимающим видом смотрю на него. Похоже, мне отшибло память – не могу вспомнить, как пользоваться компьютером. Еще чуть-чуть, и я вовсе обращусь в соляной столп.
– Что, черт возьми, происходит? – шепчет Грейс, похлопывая меня по руке. – Ты что, все еще болеешь? С тобой все хорошо?
Нет, со мной не все хорошо. Совсем не хорошо. Мне не хватает воздуха.
Какая-то часть моего естества обвиняет Портера в том, что он подверг меня таким страданиям. Но когда шок, вызванный его смехом над сексистской шуточкой того придурка, проходит, меня не отпускает неприятное чувство, что мы поссорились из-за меня, хотя, в чем моя вина, я даже не догадываюсь.
Что я такого натворила в тот вечер, когда мы играли в «Катанских колонизаторов»? Он сказал, что мы друг друга не поняли, но это больше похоже на отговорку. Его явно что-то страшно расстроило, и в этом он обвинил меня. И вот теперь я ощущаю себя полной дурой, потому что не понимаю, что сделала, а он мне ничего не говорит. Передо мной словно гигантский пазл, в котором не хватает одного фрагмента, и я отчаянно пытаюсь его отыскать, переворачивая на диване подушки, заглядывая под стол, отворачивая ковер, шаря в пустых ящичках. КУДА ЖЕ ОН ПОДЕВАЛСЯ, ЧЕРТ БЫ ЕГО ПОБРАЛ?!