В самый последний момент я поворачиваю голову и смотрю вперед – наши сиденья входят в плотную пелену накатывающего с океана тумана. Вообще-то Портер перегнул палку. Непроглядной эту серую мглу уж никак не назовешь. Мы по-прежнему видим друг друга, хотя парочка впереди теперь просматривается не так отчетливо, как и редкие грузовики или земля внизу. Запаха у него действительно нет, к тому же он совсем не влажный. Однако в легких от него все равно наблюдаются какие-то перемены.
– Почему здесь летом стоят такие туманы?
– Тебе в самом деле интересно?
Даже не знаю, как ответить на этот вопрос.
– Ну… думаю, да.
– Ну что же… понимаешь, туман образуется над водой от холода. А Тихий океан остается холодным по двум причинам. Во-первых, с Калифорнийским течением к нам с Аляски идет холодный воздух, а во-вторых, с океанских глубин тоже поднимается ледяная вода под влиянием процесса, известного как апвеллинг, – в его основе лежат южные ветровые течения. Океан приходит в движение, под воздействием всплывающих на поверхность холодных масс воздух остывает, а содержащаяся в нем влага конденсируется, в итоге образуя туман. Летнее солнце прогревает воздух, он устремляется вверх, и вскоре от плотного марева не остается и следа.
Я смотрю на него во все глаза. Думаю, у меня отвисла челюсть, хотя с уверенностью ничего сказать не могу.
Он чешет лоб и тихо про себя ругается, сводя на нет всю свою речь.
– Я свихнут на погоде. Это все из-за сёрфинга. Чтобы поймать наилучшую волну, нужно разбираться в приливах, отливах, зыби, штормах… Вероятно, я действительно проникся интересом к вещам подобного рода.
Я смотрю на его замысловатые красные часы для сёрферов, выглядывающие из-под манжеты куртки. По ним можно узнать погоду и рассчитать приливы. Кто же мог знать, что он у нас такой умник?
– Ты меня удивил, – говорю я, ничуть не лукавя, – если мне когда-нибудь придется что-либо списывать на уроке биологии, то такого соседа по парте, как ты, просто не найти.
– В прошлом году я посещал курсы углубленного изучения биологии и по их окончании получил высший балл. Сейчас примерно на таких же курсах изучаю охрану окружающей среды и химию, причем последнюю уже второй год.
– Гадость какая. Ненавижу науки, все до единой. История и английский – да, остальное нет.
– Ненавидишь науки? Бейли-Бейли-Бейли! У меня такое ощущение, что мы с тобой две полные противоположности во всех мыслимых отношениях.
– Что да, то да, – с улыбкой соглашаюсь я.
Не знаю почему, но от происходящего у меня кружится голова, я чувствую себя ветреной и легкомысленной.