— Ну что ты, мне было приятно. — Берт засмеялся, хотя он вовсе не шутил. Он налил себе еще виски, снова сел и подумал, что, наверное, он действительно ее любит, и когда-нибудь, когда они поженятся, когда-нибудь он, наконец, узнает ее как следует.
Казалось, она прочитала его мысли.
— Берт… я не смогу больше приходить сюда. Сегодня я использовала тебя, а иногда я позволяю тебе использовать меня. Но больше я так не могу.
— Я понимаю.
— Конечно, если бы мы были обручены, Берт, тогда было бы совсем другое дело. Я бы могла приходить сюда в любое время, и мы бы вместе немного привели в порядок эту квартиру. После свадьбы можно было бы даже поменять обстановку. А может быть, уехали бы в Бостон.
— Это было бы здорово, — сказал Берт, — я, конечно, говорю об этом, но, к сожалению, не могу этого сделать.
— Неужели ты совсем меня не любишь?
— Ты же знаешь, как я отношусь к тебе. Просто я не хочу застрять здесь на всю жизнь, заставив и тебя сделать то же самое.
Наступило молчание. Берт подумал о том, что он всегда хотел сделать Фрэн предложение. А теперь, когда он был уверен, что она его примет, вдруг заколебался. Он не хочет ее терять, и, возможно, когда-нибудь он и женится на ней. Но он не желает, чтобы его торопили, или подталкивали, или как-то компрометировали. В конце концов, размышлял он, отношения с Фрэн его удовлетворяют, и кто знает, не испортит ли все женитьба.
Фрэн закурила сигарету. Руки у нее дрожали.
— Я хотела кое-что рассказать тебе, Берт. Мне необходимо кому-то это рассказать.
— Что именно?
— Я бы хотела сначала выпить и услышать, что ты меня любишь.
— Как будто я не говорил тебе об этом тысячу раз! — Он снова наполнил бокалы. — Итак, мы обручены, — сказал он нетерпеливо. — Выкладывай.
— Ты серьезно, Берт?
— Тебе требуется письменное подтверждение?
— Нет, прости меня, Берт. — Она посмотрела в коричневую жидкость, потом подняла глаза и слабо улыбнулась. — Ну теперь, когда мы… обручены, я думаю, что могу говорить тебе все. То есть я просто должна тебе это сказать.
— Если к тебе пристает Паркер Уэлк…
— Нет… Я действительно должна тебе рассказать, Берт. Я ведь могу доверить тебе все что угодно, правда? Все-все?
— Ради бога, Фрэн, я тебя слушаю.
— Я имею в виду… ведь ты юрист, Берт. Кое-что случилось, и… я не могу молчать, Берт.
— Говори, — сказал он. — Мы обручены, поэтому никаких секретов. — Он сел и, потягивая виски, глядя в ее напряженное лицо, стал слушать ее сбивчивый рассказ и, когда она закончила, он изумленно воскликнул:
— Гай Монфорд! Кто бы мог подумать! Боже! Благородный, всеми любимый доктор Монфорд!