— Берт…
— Итак, Келси решил сам заняться этим? Уж он займется.
— Это не все, Берт.
— Ну, разумеется, он этим займется.
— Берт! — Она повысила голос, и он замолчал, покачал головой и посмотрел на нее. Теперь она почти зашептала: — Это не было убийство из милосердия, Берт. По крайней мере, дело не только в этом.
— О чем ты?
— Миссис Макфай…
— Что ты хочешь сказать?
— Я видела их вместе, Берт. Я видела, как он дотронулся до ее руки и что-то сказал ей на ухо…
— Ты с ума сошла!
— Нет, Берт, нет, — страстно заговорила она, подавшись к нему веем телом. Теперь он понял, откуда этот странный блеск в ее глазах, влажные губы и дрожащие пальцы. Фрэн отвергнута и охвачена ревностью, обидой и гневом. Да… без сомнения, это месть. Слепая месть. — Однажды Гай ездил в Бостон на съезд медиков. И, представь себе, именно в это время она отправляется навестить кого-то в Нью-Хавене.
— Фрэн… Ну и что из этого следует, Фрэн?
— Неужели ты не понимаешь, Берт? Неужели ты не понимаешь?
Он поднялся и зашагал по комнате.
— У тебя нет никаких доказательств, Фрэн, — сказал он и добавил: — Конечно, если бы я знал, когда именно он был в Бостоне… и название гостиницы, в которой он останавливался…
— «Статлер», а числа я могу узнать.
— Зачем ты мне все это говоришь, Фрэн? Зачем? — Хотя, конечно, он знал зачем, и знал, почему она была так неистова сегодня в любви и почему вдруг так захотела выйти за него замуж. Ему было больно и обидно, он чувствовал себя страшно уязвленным, но потом неожиданно ясно осознал, какие невероятные возможности ему открылись. Он был до такой степени потрясен этой мыслью, что сначала не мог ничего сказать, только сидел и качал головой.
— Фрэн… Тебе нужен мой совет — что тебе делать. Хорошо, я скажу. — Он повертел в руке бокал. Стекло было холодное, а его ладони горели. Берт услышал свой голос, л ему показалось, что это говорит кто-то другой. С трудом верилось, что он, Берт Мосли, мог задумать такое. — Я скажу тебе, Фрэн. Иди к Ларсону Уитту. Прямо к шерифу. И расскажи ему все — все о твоем разговоре с Келси, о том, как он пообещал заняться этим делом, и о своей уверенности в его стремлении замять скандал во что бы то ни стало.
— К шерифу, Берт… а надо ли?
— Только не говори о своих подозрениях насчет миссис Макфай. Поняла? Ничего!
— Но почему?
— Есть на то причины, Фрэн. Зачем ее сюда вмешивать? Мне, например, она кажется очень порядочной женщиной. Не стоит ее трогать.
— Ну, не знаю, Берт. Даже не знаю.
— Фрэн… Фрэн… — Он сел рядом и обнял ее за плечи, и это было первым внешним проявлением его чувств к ней за все время их знакомства. Он погладил ее розовый свитер и сказал: — Поверь мне, все будет хорошо. По справедливости. И тебе не надо никого покрывать.