Она положила на надгробие руку и прижалась к нему горячим лбом. Холод камня, казалось, пронизал ее и проник в самый ее мозг. Она поежилась и попыталась поднять голову, теперь словно примороженную к тыльной стороне ладони. До сих пор слезы, которыми обливалась ее душа, не находили выхода, но теперь они, наконец, хлынули на поверхность, и она зарыдала, уткнувшись в холодный мрамор. Выплакав все до дна, Мар пошла назад, через вечерний город, где кучками, перешептываясь, стояли люди, поднялась по ступенькам здания суда и, провожаемая взглядами, направилась по проходу к пустующему месту на холодной дубовой скамье.
Сэм сидел, облокотившись на колени и подперев ладонями подбородок. Он даже не взглянул на нее. Она смотрела прямо перед собой и ждала, ждала. Потом, наконец, открылась боковая дверь, и в сопровождении Ларсона Уитта вошел Гай. Усталый, опустошенный, с безжизненными глазами. Она подумала, что он, должно быть, любит ее и что он мужественный человек. Сердце ее сжалось от сострадания. Она посмотрела на противоположные двери, через которые как раз толпой входили в зал присяжные, а потом на маленькую дверь в глубине зала, откуда появился судья Крофорд Страйк. Она поднялась, когда прозвучал молоток секретаря: «Всем встать — суд идет», и села, когда за спиной снова послышался шелест одежды. Зал замер. Потрескивали от мороза оконные рамы. Голос судьи Страйка многократным эхом отражался от стен.
— Господин старшина, приняли ли вы решение?
— Да, ваша честь. — Старшина присяжных был крупный мужчина, имевший важный вид. Злоупотребляет мучным, решила Мар, и наверняка из Сисайда. Он смотрел на судью Страйка. Лицо у него было непроницаемым.
— Заключенный, встаньте и посмотрите на присяжных… Присяжные смотрят на заключенного.
Гай поднялся. Он стоял очень прямо и смотрел на присяжных, словно пришпиливая их взглядом к деревянной скамье.
— Каково ваше решение? Виновен или не виновен?
Толстяк старшина откашлялся. Потом еще и еще раз, и, казалось, конца этому не будет. Но вот он вытер рот носовым платком и сказал: «Простите, ваша честь».
Мар закрыла глаза.
Судья Страйк сказал: «Огласите приговор, господин старшина».
«Мы, жюри присяжных, считаем подсудимого невиновным».
Зал взорвался. Мужчины вопили от восторга, женщины рыдали. Секретарь стучал своим молотком и призывал к порядку уважаемую публику. Судья Страйк не в силах поверить услышанному, сделал попытку попенять присяжным за полное пренебрежение к его напутствованию. Но его никто не слушал. Он призывал присутствующих к порядку и тоже тщетно. Не возымели действия и его просьбы освободить помещение. В конце концов ему ничего не оставалось, как кивнуть секретарю, передавая тому свои полномочия, пожать плечами, покрытыми мантией, и отключить слуховой аппарат.