— Она умерла, — сказала Мар. — Лэрри мне говорил.
— А Сэм так и не простил Пола Монфорда.
— Но почему?
— Потому что Пол был католиком. И Сэм был убежден, что он позволил его жене умереть, чтобы спасти ребенка. Он называл его убийцей.
— Но это неразумно, миссис Коффин. Она бы, возможно, все равно умерла. Кроме того, в подобной ситуации у врача, как правило, нет выбора. Я хочу сказать, что любой доктор попытался бы спасти и мать и дитя. В общем ясно, что все это глупости, досужие сплетни.
— Да… — согласилась миссис Коффин. — Да, это глупо, конечно. Но Сэм был убежден, что это правда. Он начал пить и кричать об этом на каждом углу, пока однажды ночью не напился до чертиков. Схватил ружье, побежал к дому Пола Монфорда и стал стрелять по всем окнам. Сэм хотел убить доктора, но потом появился Джордж Поттс — он тогда был шерифом — и забрал Сэма. Затем его отправили в лечебницу, потому что доктор Монфорд не позволил завести на него уголовное дело. Вернувшись, он взял себе новую секретаршу, Руфь Кили, которая сделала для него больше, чем кто-либо, держала его в руках, ведь он мог снова сорваться, прийти в ярость… и знаете, даже сейчас… он так и не простил Пола Монфорда.
Мар молчала. Она представляла себе Сэма в гостиной, державшего свое неизменное виски или даже две наполненные до краев рюмки, думающего о чем-то. О чем?
— Наверное, я не должна была рассказывать вам об этом. Простите меня…
— Нет, нет, что вы… все в порядке.
В низкой комнате было слишком жарко. Потрескивали нагретые батареи, мужчины в углу смеялись, то громче, то тише звенели женские голоса, а миссис Коффин стала опять извиняться, поскольку это, действительно, был разговор, не очень подходящий для церковного ужина.
— Конечно, я не должна была об этом говорить. Может, вы попробуете мои бутерброды с тунцом?
Мар сказала:
— Пожалуй.
Миссис Коффин повернулась и направилась к длинным столам, а Мар подумала об этом тунце, и ее затошнило. Позади нее открытая дверь вела в раздевалку. Она попятилась, потом повернулась и выскользнула из комнаты, схватила свое пальто и бросилась вверх по лестнице на улицу.
Был октябрьский вечер. Ярко сияли звезды. С залива тянуло прохладой. Маргрет глубоко вздохнула и стремительно зашагала прочь. За спиной она услышала женский голос, окликнувший ее, но не оглянулась. Она шла очень быстро, не думая ни о чем, кроме того, как хорошо идти просто так, дышать свежим воздухом… и быть одной. И ей хотелось идти так вечно.
Рядом с ней остановилась машина. В открытое окно выглянул Гай.
— Привет, — произнес он.