Фрэн Уолкер сидела за столом дежурной сестры, когда Гай поднялся на второй этаж.
— Привет, Фрэн, — он кивнул и. улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. — Как дела сегодня?
— Прекрасно, доктор.
— Ну, пойдем посмотрим. — И он двинулся по застеленному резиновым ковром коридору, стремительно заходя в открытые двери палат. Посмотрел суточную температуру маленькой девочки с коклюшем. Проверил швы на волосатом животе недавно прооперированного португальца — сборщика моллюсков. Кивал, улыбался, кого-то ощупывал, кого-то поглаживал по голове, не переставая разговаривать с больными ласковым, успокаивающим голосом, отчасти благодаря которому пользовался любовью и доверием всех без исключения пациентов.
Во время обхода его сопровождала Фрэн. Пока они шли по коридору, Фрэн хвалила его тихим голосом:
— Доктор Келси сказал, что миссис Тригви умерла бы, не распознай вы тризм челюсти. Подобного случая здесь так давно не было, что…
— Я встречался с этим во время войны.
Ему было жаль Фрэн, он понимал ее смущение, которое она старалась скрыть за словами, и вдруг почему-то пожалел, что туфли медсестер на резиновой подошве, и он совсем не слышит шагов у себя за спиной.
Зайдя в следующую комнату, Гай увидел, что кровать пуста. Он подошел к окну, выглянул в темноту:
— Я вижу, миссис Мактай ушла, — произнес он.
— Да, ребенок прекрасный, и она отлично с ним справляется.
— Она была трудной пациенткой, но ты замечательно с ней ладила. — Он повернулся и посмотрел на железную больничную кровать. Было холодно в этой комнате с безрадостными зелеными стенами и пришпиленными к ним отвратительными календарями. На тумбочке стояла ваза с увядшими розами. Он взял одну из застоявшейся воды, понюхал и осторожно поставил назад. — Все умирает.
— Гай…
— Знаешь, Фрэн, как бы я хотел, чтобы мы имели возможность все палаты сделать такими, как у Лэрри.
— Но он особенный больной.
— Нет, Фрэн, таковых не существует. Просто есть более или менее больные. — Он дотронулся до ее руки, улыбнулся открыто и доброжелательно. — Я думаю, на сегодня — все. Прости, что задержал тебя.
— Но сменная сестра еще не пришла.
— Все равно… — Он вышел в коридор. — До свидания, Фрэн.
— Вы не будете смотреть Лэрри Макфая?
— Буду, но… если ты не возражаешь, сегодня я зайду к нему один.
— Хорошо, доктор. — Ее голос гулко звучал среди оштукатуренных зеленых стен. — Я теперь делаю ему морфий через восемь часов, как вы сказали. Так и продолжать?
— Да.
— Он очень страдает.
— Я знаю.
Она не уходила. И он сказал:
— Пока оставь эту дозу. А потом я скажу.
— У него кровь шла из носа. И он плохо переносит назначенную мазь.