Служба закончилась. Прихожане начали группами вставать со своих мест. Они выходили в проход и проталкивались к дверям мимо Гая, который сидел неподвижно с застывшей улыбкой, машинально кивая в ответ на приветствия.
У Клары Коффин была новая шляпка, украшенная желтыми цветами. Она наклонилась, сияя улыбкой. «Все было замечательно, правда?»
Прошел Берт Мосли с Фрэн, бережно поддерживая ее за локоть; Мейди и доктор Боллз; судья Маннинг со своей богатой женой; Фрэнсис Треливен; Нэнси Месснер; Руфь Кили; Полли Уэлк; Ида Приммер с четырьмя другими медсестрами больницы; Чет Белкнап с несколькими рыбаками из португальского квартала. Проходя, все они смотрели на него внимательно, как бы пригвождая его взглядом к скамье. Ведь этот человек никогда не ходил в церковь, этот славный парень, которого все знали и любили, сидит здесь с каплями пота на лбу, сжимая в руках псалтырь.
Доктор Келси, проходя, вопросительно взглянул на Гая, хотел что-то сказать, но передумал. За ним шел Сэм Макфай. А за Сэмом — Мар.
Гай поднялся, когда она поравнялась с ним. Она была очень бледна, и губы у нее дрожали, а в бездонных глазах застыл ужас человека, заглянувшего в собственную истерзанную душу, посмотревшего в лицо затаившемуся в ней смятенному демону. Он услышал свой голос: «Мар… Маргрет…» Но тут к нему повернулся Сэм, и Гай замолчал. Потом он вновь произнес «Мар», глядя ей прямо в черные, наполненные ужасом глаза. Она смотрела не мигая и не говоря ни слова. Но вдруг ее всю словно передернуло, она резко повернулась и пошла за Сэмом к выходу.
Гай поднялся. Церковь была пуста. Джон Треливен, проводив прихожан, подошел к Гаю и испытующе посмотрел на него через очки.
— Ну, как тебе служба, Гай?
— Прекрасно. Все было прекрасно.
— Понравилась молитва?
— Да, замечательная.
— Не веришь в молитвы, а, Гай?
— Смотря по обстоятельствам.
— Что ты имеешь в виду?
— Зависит от того, за что молишься.
Треливен сначала прищурил, а потом широко открыл глаза и внимательно посмотрел на Гая в полумраке церкви. Он было заговорил, но Гай молча прошел мимо него и оказался на церковном дворе, который был уже пуст. Он стал спускаться с холма, а священник провожал его взглядом, обиженно поджав губы.
— Она уезжает! Сейчас подойдет поезд. Она только что позвонила мне со станции, чтобы попрощаться. Я на заводе… машина дома… я пришел пешком…
— Я сейчас, Сэм! — Гай быстро повесил трубку, схватил пальто и бросился к машине. За милю до железнодорожной станции он услышал, как паровоз на повороте дал свисток, и понял, что поезд уже ушел. Он чертыхнулся, свернул на шоссе и проехал тринадцать миль до Фалмаута на предельной скорости.