– Мама! – позвал Фириан во сне, но его слова поглотил дым.
Мать подставила блестящую спину, какой-то старик взобрался и сел на нее верхом, и они вместе камнем упали в жерло вулкана. Вулкан яростно, оглушительно застонал, заворчал и принялся плеваться, пытаясь избавиться от незваных гостей.
– МАМА! – закричал Фириан и проснулся в слезах.
Он помнил, что заснул рядом с Луной, но Луны рядом не было. Не было и уютного гамачка, который специально для него подвесили над болотом, чтобы дракончик мог снова и снова шептать Глерку пожелания спокойной ночи. Фириан вообще не понимал, где он. Он лишь ощущал, что тело его стало странным, как подошедший на дрожжах ком теста перед тем, как его обомнет рука кухарки. Даже глаза надулись.
– Что случилось? – вслух спросил Фириан. – Где Глерк? ГЛЕРК! ЛУНА! ТЕТУШКА СЯН!
Ему никто не ответил. Фириан находился в одиночестве. В лесу.
Наверное, он прилетел сюда во сне, подумал Фириан, хотя прежде никогда во сне не летал. И сейчас взлететь почему-то не мог. Он захлопал крылышками, но тщетно. Он махал крыльями так, что росшие рядом деревья накренились и лишились листьев («Неужели я всегда так мог? Да, наверное», – решил он), а сухая земля взлетела смерчем. Крылья его отяжелели, тело – тоже, и взлететь он не мог.
– Так всегда бывает, когда я устану, – твердо сказал себе Фириан, хотя и это была неправда. Крылья никогда не отказывали, как не отказывали глаза и лапы, и он всегда способен был ходить, ползать, чистить от кожуры спелые плоды гуйи и лазать по деревьям. Тело его работало исправно, как всегда. Почему же крылья отказали?
Сон оставил по себе ноющую боль в сердце. Мать была такой красивой. Невероятно красивой. Веки у нее были выложены крошечными драгоценными камнями, каждый – другого цвета. Брюхо ее оттенком в точности повторяло только что снесенное яйцо. Когда Фириан закрывал глаза, ему казалось, что он может коснуться каждой маслянисто блестящей чешуйки ее брони, каждого острого как бритва шипа. Он почти наяву ощущал ее сладкое дыхание, напоенное ароматом серы.
Сколько прошло лет? Наверняка немного. Он ведь до сих пор оставался детенышем. (Всякий раз, когда он об этом думал, у него болела голова.)
– Эй, – позвал он. – Есть здесь кто-нибудь?
Дракончик покачал головой. Никого не было. Да и откуда бы здесь кому-то взяться? Он стоял посреди темного бескрайнего леса (куда ему запрещалось ходить). Наверное, здесь он и умрет, и сам будет в этом виноват, хотя, честно говоря, он не вполне понимал, как все это проделал. Наверное, летал во сне. Правда, он подозревал, что это могли быть его выдумки.