. От Прянишникова и его команды зависел сбор точных данных о том, движется ли расплавленный кориум и сохраняется ли угроза катастрофического загрязнения воды Припяти и Днепра.
Отряд солдат за 18 часов прорезал толстую бетонную стену в субреакторное пространство, используя плазменный резак и доставленный из Москвы огромный электрический трансформатор[1094]. Внутри темного отсека, с сотнями тонн расплавленного ядерного топлива над головой, уровень радиации, по представлениям Прянишникова, мог достигать тысяч рентген в час. Значит, на выполнение задачи отводилось 5–6 секунд, минута стала бы самоубийством. Прянишников надел легкий хлопковый комбинезон и тканевый респиратор, рассчитывая, что только скорость может защитить его от гамма-излучения остатков реактора. Но, когда он пролез в дыру со своими датчиками температуры и радиации, дозиметр отказал и работать пришлось намного дольше, чем он рассчитывал. Когда физик уже почти установил оборудование, он почувствовал, что сверху на голову ему сыплется какой-то порошок. В ужасе Прянишников поспешно выбрался из темного подвала, на ходу срывая с себя одежду. Он пробежал голым километр до административного корпуса, сгоняя изумленных солдат со своего пути. И только добежав до безопасного места, обнаружил, что просыпавшаяся на него пыль была не ядерным топливом, а обычным песком. Доза, которую он получил за несколько минут работы под реактором, составила всего 20 бэр.
К тому времени около 400 шахтеров, привезенных на ЧАЭС из Донецкого и Московского угольных бассейнов, работали на проекте огромного теплообменника, который ученые планировали установить в грунте под реактором № 4[1095]. И вновь сроки, установленные правительственной комиссией, казались практически невыполнимыми: теплообменник надо было разметить, построить, испытать и подготовить к работе немногим более чем за месяц[1096]. Прокладывать туннель начали из ямы, вырытой в 130 м от реактора у стены 3-го энергоблока, работали круглые сутки сменами по три часа[1097]. Работать в штольне диаметром всего 1,8 м было адски жарко, но земля над головой защищала шахтеров от большей части излучения снаружи. Курить под землей запрещалось, и задерживались перед входом в туннель, чтобы выкурить сигарету или выпить воды, подвергаясь бомбардировке гамма-лучами от пыли и мусора вокруг них. Работая лопатами[1098] и отбойными молотками, вывозя пустую породу вагонетками, они вскоре дошли до основания реактора, где начали выкапывать камеру площадью 30 кв. м, в которой должен был расположиться теплообменник. Отсюда, протянув руку, они могли коснуться плиты основания реактора, и бетон у них под пальцами был теплым. Конструкторы из Средмаша не раз предупреждали, что малейшее отклонение от спецификаций камеры может обрушить корпус реактора и его содержимое, в одну секунду похоронив их всех в братской могиле.