Елки хвойными пальцами
Зарываются в снег.
Замерзает Опалиха,
Загрустив по весне.
Добела, до белым-бела
Все вокруг зима запорошила.
Все поющие, все с гитарами. Сидим, выпиваем. Приходит Володя. Кто-то говорит: «Володь, спой „Парус“» (он его как раз только написал). Обычно Высоцкий не заставлял себя просить дважды, брал гитару и пел. А в тот раз что-то, видно, не то было. «Да не хочется», — говорит. А я сижу рядом, лет нам по 24–25, я еще щенок молодой, да и Володя всего на год старше. Хватаю я гитару и по струнам: «А у дельфина взрезано брюхо винтом…»
«Отдай гитару, я еще живой», — заулыбался он. И никто из нас, конечно же, не предполагал, что настанет время, когда это уже не будет шуткой…
— О Высоцком сочиняют такие небылицы! Будто и в КГБ служил, и еврейство в творчестве ему приписывают…
— Те люди, которые жили «на грани фола», что ли, и их почему-то за это не сажали, всегда вызывали подозрение в сотрудничестве с КГБ. Дескать, как же так — пьет, «трахает» все, что шевелится, шашни с Мариной Влади, концерты подпольные, высказывания… Вот тут стоп. Никаких крамольных высказываний против Софьи Власьевны (советской власти) за Высоцким замечено не было. Все в пределах разумной фронды, все в рамках христианского учения — не убий, не укради (в смысле не попадись), не пожелай… и т. д. Но все равно складывалось впечатление, будто ему все это кто-то позволял. Но пока мне не покажут запись и его подпись… я не поверю. А и покажут — все равно буду сомневаться.
Конечно, знакомство с Мариной Влади очень усложнило вопрос причастности к органам. И очень может быть, что в обмен на свободу передвижения, контракты, провоз денег туда и обратно, контрабанду и т. д. и, кроме того, неутихающий разгул — как всегда — подписал Высоцкий бумагу на «сотрудничество с дьяволом». Но предполагать можно все что угодно. А никто этого документа не видел. А вот про то, будто он сдал друзей-писателей по альманаху «Метрополь» — это уже чистый бред! Про альманах все знали. И первый, кто трезвонил о нем буквально на каждом углу, был Вася Аксенов. Альманах и задумывался как «паблисити», так что не надо на Высоцкого вешать то, что на нем никак висеть не могло.
«Нацвопрос» с Высоцким вообще не стоял. Кто хотел себя считать евреем, тот считал, кто не хотел — не считал. На внутренние отношения в том кругу, где я бывал, это никакого влияния не оказывало.
Последний раз мы виделись года за два до его смерти. Случайно встретились в Юрмале, тогда там было тихое и скромное Рижское взморье. Были вместе на отдыхе. И ничего примечательного при этом не происходило.