Очень странные увлечения Ноя Гипнотика (Арнольд) - страница 157

– Что именно?

– Отец проводил симуляции более чем на сотне волонтеров, и хотя все они сообщали о вариациях внутри «Оракула», ты первый упомянул о закономерностях в этих вариациях. Не буду лукавить, Ной, я немножко взбудоражен. А можно узнать, в чем заключались закономерности?

Тем временем у меня постепенно отходят ноги, что только разжигает желание вломить ему как следует.

– Не важно, – говорит Ротор, видя по глазам, что отвечать я не собираюсь. Он вздыхает и откидывается в кресле, точно маньяк после особенно удачной расчлененки. – Только вдумайся. Теперь все будет по-другому. Уволили с работы? Тяжелый развод? Диагностированный рак, потеря близкого, дерьмовая жизнь? Вот тебе новая по сходной цене. Или можно отправиться в короткий отпуск, как ты.

В ступнях покалывают иголочки. Кровь закипает, да и я не отстаю:

– Короткий отпуск?!

Взгляд у него меняется, Ротор улыбается, будто встретил старого друга, и я представляю, как его зубы разлетаются осколками стекла, как кровь брызжет по всей комнате, заливая стены красным.

– Какой сейчас месяц? – спрашивает он.

От самой простоты вопроса к горлу подступает тошнота.

– Ноябрь.

Он хохочет, хлопая в ладоши:

– Офигеть!

– Что?

– Темп симуляции примерно две недели в час. Прошло около шести часов.

– С какого момента?

Я вдруг наливаюсь тяжестью, а Ротор отворачивается к компьютеру, как будто даже ему трудно высказать мне в лицо следующую фразу; все сегодняшние слова рассыпаются на буквы, теперь они дрейфуют в воздухе, и комната расцвечивается радужными оттенками сияния целого мира.

– Прошло шесть часов с тех пор, как мы ушли от Лонгмайров.

Давно, еще до начала периода «синего Боуи», под конец лета я регулярно ездил с мамой в торговый центр за новой одеждой. Мы ходили по залам, отделанным белой плиткой, и я ворчал, что ненавижу торговые центры: напористых продавцов с хорошо подвешенными языками, запах столовки, весь этот синтетический потребительский рай, – и мама пожимала плечами, как будто она согласна, но что уж тут поделаешь. «Просто представь, что ты тут живешь», – однажды предложила она.

Я помню, как посмотрел по сторонам, воображая витрины в темноте после закрытия, когда там уже никого нет, и обнаружил, что обладаю потрясающей способностью романтизировать даже самые неподходящие места, всего лишь представляя их своим домом.

«Просто представь, что ты тут живешь».

Я мысленно блуждал по торговым залам, и лунный свет, проникающий через окна, окрашивал белые плитки голубым; вокруг никого, все продавцы спят в своих кроватях, и, хотя здесь темно, пусто и слегка неуютно, это мой дом.