Кварт вдруг убрал руки со стола и немного отодвинулся. Потом заговорил:
– Прошу прощения. Я просто увидел девушку со своего курса… ночью, в одиночестве, за пределами академической территории. В такое время в этом районе, знаете, что угодно может произойти. Опасно ходить так поздно одной…
Кветка неловко мяла в руках бахрому шарфа, желая спрятаться от его голоса, остановить его, но он говорил и говорил дальше:
– Тем более я не смог пройти мимо, когда увидел ее в компании неизвестного мужчины. Я помешал. Прошу прощения. Но я просто хотел убедиться, что опасности нет. Она очень наивна. Она…
На следующей фразе, резко замолчав и захлопнув рот, Алехо поднялся и покинул кафе.
Всего десять минут спустя Кветка уже шла домой, привычно кутаясь в шарф и заново переживая мучительную неловкость вечера, который не задался с момента появления кварта. Семейная пара обещала перезвонить, но ничего удивительного, если они не перезвонят. Еще бы – вместо обещанной няни получить странную девицу, которую караулит какой-то полубезумный кварт! Еще более неловко становилось от того взгляда, которым смотрела Галина украдкой от мужа в то время, когда Кветка в сотый раз извинялась за выходку Алехо. Такая неоднозначная смесь понимания и жалости, от которой сильно не по себе.
Лизе про происшествие Кветка ничего не сказала.
Через день она пошла на очередное собеседование. Пара, которую спугнул кварт, так и не перезвонила.
В этот раз все прошло лучше, по крайней мере, Алехо не появлялся и не требовал объяснений на основе каких-то мифических прав все контролировать.
Оказываясь во дворе во время темноты, Кветка непроизвольно смотрела в сторону черной массы квартовского общежития, но свет все так же нигде не горел. Если Алехо и вернулся в город, то жил все равно за пределами академической территории.
Последние пять дней до начала занятий практически целиком прошли на новой работе, в процессе присмотра за детьми. Затем наступили последние выходные перед началом второго семестра – в случае Кветки, Лизы и остальных минималистов – последнего. За каникулы их жизнь плавно перетекла в другое русло – кварты исчезли, оставив о себе только память, как о чем-то в реальности не существующем, все про них тут же забыли, Кветка с головой ушла в работу и неожиданно выяснила, что этим занятием можно заработать больше, чем за уборку, а главное, общение с детьми приносит куда больше удовольствия, чем чистка чужих унитазов. И детей она на самом деле любила. Понимала их на своем уровне.
А Лиза вернулась к рисунку. Вслух они об этом не говорили, соседка пусть не поспешно, но убирала листы бумаги всякий раз, когда Кветка возвращалась домой, но стала заметно спокойней. Краем глаза Кветка видела на рисунках свою комнату – Лиза нарисовала ее множество раз с разных ракурсов. К тому же во время каникул она вроде бы пару раз встречалась с каким-то молодым человеком, которого они опять же не обсуждали, но похоже, ничего, кроме дружбы, там не намечалось. Все к лучшему.