Если бы В. Недайкаша действительно хотел «закончить» свою карьеру в спецслужбах и в политике, он бы не стал «дразнить» польскую «Двуйку», выдавая её агентов, и ОУН не стал бы рефлексировать на щекотливые вопросы о предателях и многом другом, что творится в Варшаве и у «них» на «родине» — в Галиции. В ожидании, что к нему придут «гости» из ОУН за «ответами», он и «фермачил» в надежде, что по делу двух предателей придётся давать показания, а в ходе таковых он и предложит «ответственным лицам» из ОУН сотрудничество в своём лице и В. Змиенко новым хозяевам. А поведать «коновалам» (адептам Е. Коновальца) было что.
О том, что В. Змиенко разочарован в службе УНР и в поляках, об этом он жаловался «Жуку» в июне 1935 года (даже если из того, что он заявил «Кондрату», только половина — правда). Поляки отобрали у «петлюровцев» и замкнули на себя всю агентуру 2-го Отдела, а также переподчинили всех курьеров. Разведывательную работу Отдела переориентировали на военную разведку. Активно запустили механизм добывания соответствующей информации и материалов о состоянии украинского военного округа на Украине: вооружение, дислокация частей, состояние фортификаций на границе с Польшей и т. д.
Основательно изменилось и отношение официальных властей Польши к правительству УНР. В ожидании начала новой войны с Советским Союзом поляки развернули подготовку к походу на Украину. И главной проблемой с «союзной» УНР встал вопрос об аннулировании договора от 1920 года, для того чтобы реализовать вековую мечту «пшеков» о Речи Посполитой «от моря до моря». Поэтому в рамках разработанных первоочередных мероприятий, помимо нейтрализации разведывательной деятельности УНР и усиления контроля за её функционерами (эту задачу выполнял Н. Чеботарёв), предполагалось подорвать авторитет УНР и скомпрометировать её руководителей. Эта задача также была возложена на Н. Чеботарёва, который, располагая своей агентурой во всех структурах УНР, умело интриговал её против руководителей различного ранга.
Одновременно в прессе развернулась антиУНРовская пропаганда, явно написанная «гетманской булавой» П. Скоропадского. Её смысл сводился к порочности отношений с «петлюровцами» не в пример «верному союзнику» Польши — гетману. Предтечей смены политического вектора отношений с УНР явился польско-германский договор о сотрудничестве (пакт «Гитлера — Пилсудского») от 1934 года. А так как в украинском вопросе креатурой нацистов являлся давний агент Германии П. Скоропадский, Варшава вынуждена была реагировать на «симпатии» западного соседа и постепенно отдаляться от прежнего украинского союзника. Этот «желательный» дрейф в сторону признания гетмана как законного приемника на украинскую власть позволял полякам, к удовольствию нацистов, решить главную проблему — расторжение договора от 1920 года и выход к Чёрному морю.