Ближе к рассвету меня деликатно, словно мягким покашливанием дворецкого, разбудили пляшущие по комнате звуковые волны, которые мозг, стоя на страже сна моего сознания, исправно отклонял, отражая их подальше от естественного слуха. Но было в этих волнах нечто важное, важное даже по меркам моих слегка обновленных инстинктов, поэтому я и проснулся.
Дребезжащий телефон соскользнул со стола и плавно спланировал к кровати. Еще не привыкшими к свету, но однозначно незаменимыми для чтения электронных и рукописных букв глазами я уставился на экран. Номер был скрытым.
– Здравствуйте, – поприветствовал я нейрохирурга.
– Доброе утро, – отозвался он, – как спалось?
– Слишком хорошо… Чтобы воздержаться от упрека по поводу вашего раннего звонка.
– Да полно тебе, – бодрым голосом вскрикнул герр Полкомайзер, – а ты всегда отвечаешь на звонки, даже самые ранние? Или реагируешь только на избранные?
– Если бы на этот вопрос была возможность не брать трубку, это и было бы моим ответом, – мудрено сострил я. Спросонья все мысли были мудреными…
Он хохотнул.
– Ну-ну, в любом случае, я тебе звоню по крайне важному делу.
– А разве раньше было как-то иначе?
– Не настолько важно было раньше, как сейчас, – его голос посерьезнел. Я внезапно вспомнил о своей вчерашней находке в разбитом стекле и напрягся, вжал трубку в ухо сильнее. – Видишь ли, прежние методы наших исследований оказались неэффективны перед лицом нашей новой, смелой задачи, представшей перед Айсбергом.
– Очень жаль, – не особо расстроившимся тоном пособолезновал я. Да и как меня отныне могли волновать их интересы, если они уж точно не смогут увидеть большего, чем был способен видеть я. Денег они мне не платили, да и трудоустраивать никуда, по-видимому, не собирались. Только и разговоров, что об открытиях, о долге перед человечеством. Когда я только основывался на неизведанной территории своих умений, у нас с ними был взаимовыгодный обмен знаниями. Теперь не было и его. А быть лабораторной крысой во имя науки я не собирался. Эти люди мне не нравились и больше не были нужны. – И к чему вы пришли?
– Мы сошлись во мнении, что единственный способ постичь все тайны механизма твоей способности заключается в гистологическом и цитологическом анализе тканей и клеток, а это, в свою очередь, возможно только…эм… – он сильно замялся и с явной неохотой выдавил из себя, – посредством биопсии[30]. Для этого нужно осуществить лоботомию…
– Стоп-стоп-стоп, – перебил я. Сонливость окончательно испарилась, а легкие скукожились, как если бы я вдохнул морозный воздух. – Речь идет об оперативном вмешательстве?