Опомнившись, я спохватился, что иду за остальными, чуть ли не бегу, а на лице моем, я это чувствовал, как и у всех, невольно застыла гримаса недоверия и неприкрытого детского счастья.
Перекресток был забаррикадирован, машины сигналили и объезжали его стороной, между домами была протянута завеса матово-зеленого цвета. Хромакей. Люди плотным кольцом оцепили весь периметр, голося и фотографируясь на фоне ограждений. Приглядевшись, я заметил прорезь в завесе у самой стены дома, в нее стягивалась очередь особо любопытных лиц, желающих удостовериться во всем собственными глазами.
Но я, стоя прямо в толпе, отчетливо чувствовал очертания и вес всего съемочного оборудования, я видел разъезжающий на переносных рельсах операторский кран, угадывал пятна настеленных платформ и марево шумного дыхания людей, на чьих спинах были взвалены тяжелые видеозаписывающие устройства. Один из них энергично жестикулировал, распоряжаясь, кому, что и как делать. Сама съемочная площадка изнутри была так же ограждена переносным заборчиком, на который наваливались все растущие в числе зрители. Решать, идти туда или нет, надо было прямо сейчас.
Поколебавшись, я все же скользнул в прорезь вслед за остальными, протолкался поближе к ограде. Видимость перекрывали два ряда затылков и высоко вздернутых плеч, но так даже лучше. По-хорошему, следовало бы уже сейчас прокрасться в павильон и отыскать сестру альбиноса, но… Когда я еще раз это увижу?
Надвинув кепку на лоб еще ниже, я скрестил руки на груди и с интересом стал наблюдать за происходящим. Кажется, мне удалось застать самый разгар подготовки к некой захватывающей сцене, каждый бегал и расставлял все по своим местам, участникам массовки назидательно проговаривали сценарный план, угрюмые охранники, раскинув руки, сдерживали наплыв народа. Мои губы невольно растягивались в улыбке, я снова был ликующим ребенком, приведенным родителями в цирк. Зрители то и дело нетерпеливо вскрикивали.
– Давай, начинай уже!
– Где всё?!
Один прогорланил сзади меня. Я невольно оглянулся. Лицо зеваки показалось мне странно знакомым. Он среагировал на меня прямым, вызывающим взглядом. Нахмурившись, я отвернулся, протолкнувшись к площадке на ряд ближе. По ту сторону так же толпились люди. Проехавшись по ним взглядом, я снова запнулся о чье-то лицо. Смутно знакомый лик, вызвавший в моей памяти едкую вонь стертых покрышек.
Позади меня послышалась потасовка, недовольные выкрики. Стоящие рядом начали оборачиваться, я следом повернулся и заметил охрану, расталкивающую задние ряды. Тут же расчищенную область заполонила съемочная команда, камеру наставили прямо на нас. К ее объективу поднесли полураскрытый нумератор дублей. Почуяв неладное, я начал остервенело проталкиваться назад, к выходу.