– Камера! Мотор! – проревел голос, послышался щелчок нумератора, и из павильона, примыкающего к съемочной площадке, вылетел потрепанный фургон с наброшенным на его кузов брезентом. Визг тормозов заставил притихнуть зрителей. В кузове почудилась возня. По рядам пробежался взволнованный гомон, все терялись в догадках, что же оттуда вырвется сейчас. Никто не знал. И я не знал. Не видел. Мои ноги вдруг охватила жуткая слабость. Нет, нет, не могут же они вот так, при всех… Давай же, соберись и прыгай вверх, пока не поздно! Но я словно обомлел, колени отказывались сгибаться.
Рольставни кузова со свистом съехали вниз. На землю начали спрыгивать… нечто размытое, словно медузы, исчезающие из виду в воде, в чьих преломляющих пространство краях однозначно угадывалась фигура человека. Спины зрителей загораживали обзор, не было возможности увидеть эти фигуры собственными глазами, но и без этого все было ясно. Каков же я глупец! Напрягши подрагивающие ноги, я приготовился к прыжку, примериваясь взглядом к карнизу перекрывающей путь к отступлению пятиэтажки. В кузове послышался лязг, и следом нагнетающее гудение какой-то установки.
Оттолкнувшись от земли, я уже было взметнулся над изумленно разинувшими рот головами, как воздух вдруг невыносимо задребезжал, будто меня занесло в капкан чьих-то толстых, дряблых, как петушиный гребень, орущих голосовых связок. Мир закружился в моих глазах, рефлекторно зажав уши и скрючившись всем телом, я окончательно потерял себя в пространстве и сориентировался в нем только после того, как с размаху приложился о фонарный столб.
Рухнув как попало на тротуар, я больно подвернул руку. С некоторым запозданием шлепнулась рядом сорвавшаяся с головы кепка.
– А ну разойдись, живо! – страшно прогудел приглушенный респиратором голос одной из фигур, что уже тяжелой поступью шла ко мне наперевес с длиннющей, внушительного размера пушкой. Дуло завершалось антенной, впаянной в расширяющуюся спираль. Огромный киборг, весь облаченный в черную, лоснящуюся на солнечном свету ткань. Он даже не пошатнулся от моего яростно вскинутого взгляда, разве что пыль с окурками под его ногами на мгновение взвилась в воздух. Его броня была полностью изолирована от моего влияния. Народ исступленно пятился назад, стараясь как можно компактнее вжаться в фасад зданий. На виду показались еще три захватчика, они брели в стороны, оцепляя.
Широкий и увесистый рекламный стенд вдруг заерзал, истошно взвизгнули штыри, удерживающие его опоры. Я махнул рукой на захватчика, наставляющего на меня пушку. Выдранная из асфальта махина, страшно вжикнув, с легкостью смела фигуру и воткнулась с ней в кузов приехавшего фургона, отчего тот чуть не опрокинулся, приподнявшись и с неохотой грохнувшись обратно на четыре колеса.