и выстрелил, вдавив обратно уже было вздувшийся пласт бетона.
– Ты издеваешься?!
Вместо ответа захватчик, вращательным движением вскинув ружье, молниеносно выстрелил. Разъяренно отмахнувшись рукой, я частично нивелировал его выстрел блокадой замершего на месте газа. Меня ощутимо толкнуло в грудь, но я устоял. Вдалеке от съемочной площадки ржаво крякнула вывеска над входом в ресторан. Я старался не выдать себя движениями, руки держал опущенными, глаза не отрывал от ненавистной мне фигуры. Вывеска неслась молча, неминуемо.
Когда ей оставалось до него буквально пара секунд, между нами подорвался в воздух огрызок забора и рванул к нему. Как я и ожидал, тот пропустил его над своим лениво отшатнувшимся плечом, но его рука, с зажатой в ней пушкой, пошла дальше, навстречу летящей люминесцентной вывеске. На моих остановившихся глазах он, не глядя, сбил вывеску акустическим толчком по… фонарному столбу. Тот провисал, и выстрел в основание окончательно лишил его опоры, отчего он с железным стоном начал падать и точно в просчитанный момент встретил плафоном летящую ребром вывеску.
Фонарный столб от удара выкрутило из гнезда и развернуло, плафон брызнул осколками, завертелся, но скорость снаряда и траектория уже были изменены. Он безобидно рухнул в двух шагах от даже не обернувшегося на это человека, который все еще продолжающимся движением руки полукругом вернул пушку в исходную и, даже не дав ей дулом замереть на мне, снова пальнул. Отлетая, я успел заметить его смазанный жест свободной рукой…
Едва лопатки коснулись земли, как меня вжало вновь активировавшейся установкой в фургоне. Сознание, как жженый сахар, растеклось внутри черепа вязкой, огненно-темной жижей. Изображение в глазах удесятерилось, картинки с легким смещением наслаивались одна на другую, отвратительно рябя и самоповторяясь. Наконец, инфразвуковое давление прекратилось, и в уши, словно глоток свежего воздуха, ворвалась тишина.
– Снято! Молодцы! – услышал я тысячекратно исказившийся в сознании вскрик, разлетевшийся над затихшим полем боя.
Ошеломленные люди начали неуверенно распрямляться, подниматься с земли, потирая свои ушибленные задницы, громко и испуганно перешептываться. Нарастал недовольный гул.
– Это было невероятно, – провозгласил тот самый мужик, лицо которого мне с самого начала показалось знакомым. Оглянувшись на остальных, он стал медленно, но решительно аплодировать. – Ну правда же, да?
– Да! – взревел тот самый, что вызвал у меня ассоциацию с опаленными покрышками. Кажется, это был голос водителя той самой фальшивой скорой помощи. Его кулаки взметнулись вверх. – Да это ж просто фантастика!