— Ну а у вас, у вас, неужели все желания реальные? Ведь у каждого человека есть большое и, может быть, недостижимое желание. Заветное. Вот у вас, если откровенно, есть какое-нибудь заветное желание?
— Заветное? — переспросил Рогов, словно не понимая, о чем его спрашивает Рита.
— Ну да. Только по большому счету: чего вы хотите?
Рогов стал мысленно перебирать свои желания, но ни одно из них не показалось ему заветным, разве что это:
— По большому счету, говоришь? — еще раз спросил он. — Если откровенно, то мне иногда хочется, чтобы ко мне пришли все мои друзья. Нагрянули неожиданно. И старые, которые давно живут в других краях, и здешние, которых у меня, кстати сказать, не так уж и много; хватит и десяти пальцев на руках, чтобы пересчитать. Я, естественно, наготовлю всякой снеди, поставлю напитков разных, вин, чтобы всем хватило и все были веселы и довольны, но праздник был бы мой. Даже если б кто и кучковался или убегал, чтобы втихую выкурить сигарету, я всё равно бы знал, что они здесь, рядом со мной. И была бы музыка, мы бы вместе пели, как в прежние времена, болтали ни о чем, и я бы слушал их, смотрел на них и радовался, что все они рады мне, что все они пришли ко мне, несмотря ни на что. Это было бы здорово. Это был бы настоящий праздник моей души и сердца…
Рогов замолчал. Ему трудно было говорить. Да и то, что он сказал, так сильно отличалось от того, что чувствовал. А разве можно словами до конца выразить чувство? Мастерам слова и то это удается с трудом. Что говорить о нас, простых людях?
Его размышления прервала Рита, сказав:
— Вы меня простите, Роман, что я вызвала вас на такую откровенность, но мне кажется, что на самом деле вы очень одиноки и вам так сильно не хватает тепла.
Рогов поначалу не нашелся, что ответить. В сущности, он не считал себя одиноким, обедненным в чем-либо. Ему всего хватало в жизни: еды, одежды, дела и женской ласки. Да и время его существования текло так быстро, что просто некогда было остановиться и задуматься о чем-то таком, о чем она, наверное, эта девчонка, уже давно успела подумать и из чего сделать какие-то выводы. Но то, что еще вчера где-то скрывалось от Рогова, с появлением Риты стало вдруг очевидным, выкристаллизовалось.
— В наш век, Рита, — взял этот кристалл в руки Рогов, — нам всем не хватает любви, внимания, ласки и тепла. Да и вообще, мне кажется, что тоска по нежности и ласке — самая глухая тоска нашего века. Но я не хочу даже говорить об этом. Давай не будем?
— Давайте, — поддержала его Рита.
Рогов почувствовал, что ему надо хоть как-то расслабиться, хоть как-то разрядиться. Обычно ему помогали в этом душевные мелодии. Он подумал, что Рита не будет возражать против такой музыки. Ей тоже надо было хоть на мгновение забыться.