— Знаете, милочка, я всю ночь не могла уснуть, все думала, что вам понадобилось от Рогова. Он ведь по сути закрытый человек, малообщительный, одинокий. К тому же ему давно перевалило за тридцать. А вы такая молодая, видная. Как говорится, вся в соку, — и вдруг Рогов. Не понимаю. Убей меня Бог, не понимаю. Придумать эту банальную историйку про погоню, каких-то там преследователей-убийц, — для чего? Вам негде было переночевать? Мама из дому выгнала? Или вы давно знакомы?
— Марта! — попытался осадить ее Рогов: ему до чертиков надоели эти пустые выяснения отношений. — Я тебе, кажется, еще вчера говорил, что мы совсем незнакомы, и то, что Рита оказалась здесь, чистая случайность.
— Ах, да, да, да, совсем забыла, вы же еще вчера рассказывали мне и про погоню, и про случайность. Память у меня совсем плохой стала. Но сейчас ты назвал её по имени так, как будто вы знакомы целую вечность.
— Не преувеличивай, Марта, тебе показалось. Ты, наверное, просто устала.
— Ничуть. Я чувствую себя раз в десять лучше, чем вчера.
— Тогда почему заводишься снова? Успокойся.
— Вот только успокаивать меня не надо. Я спокойна. Я совершенно спокойна. Зачем ты меня успокаиваешь? Образумить хочешь? Только давай на вещи смотреть трезво: меня ли надо уму-разуму учить? Меня, которая тебе все отдала, которая тебя ублажала на твоей постели и в которую ты затащил какую-то шлюху!
— Марта, выбирай выражения! — взорвался в конце концов Рогов.
— Я вас прошу… — отозвалась и Рита.
— Ох, ох, ох! — закачала головой Марта. — Она меня просит. Она меня просит! Да ты, милочка, не просить меня должна, а умолять на коленях, чтобы я вас простила, ведь не я вторглась незваной гостьей в чужую жизнь, а ты, голубушка. Не я одним махом порвала связующую нас с Роговым нить, а ты. Ради чего? Зачем?
— Марта, не забывайся!
— Не забывайся, не забывайся… Что же ты себе такого не сказал, Рогов, когда прогонял меня вчера вечером?
— Я не гнал тебя, Марта, ты прекрасно знаешь.
— Ах да, память прямо девичьей стала, — я ж сама ушла! Развернулась и ушла. Но, по-вашему, я должна была остаться? Чтобы смотреть на ваши оргии?
— Марта, это уже слишком! — вспыхнул Рогов.
— Вы не смеете, Марта, не смеете! Вы же не знаете ничего! — вскочила со своего места и Рита.
— А вы смеете? Смеете?! — Марта достала из кармана сигареты и закурила. Руки ее дрожали.
— Впрочем, не о вас речь. Вы что: пришли, ушли, а Рогов остался. Нет, и какая штучка, какая штучка, этот Рогов, а!
— Марта!
— Ах, Рогов, оставь, я же не с тобой сейчас говорю, я вот с нею говорю, с этой дурочкой, с этой заблудшей овечкой, которая ничего еще в жизни не понимает и считает, что одна она способна трезво оценить ситуацию. Но ведь мы тоже не лыком шиты. Я ведь тоже когда-то такою была. На улице росла, мальчиков любила, пока один из них не повел на вечеринку, не напоил допьяна, а сам с другой сбежал, бросив меня на краю города, у черта на куличках, в компании совершенно незнакомых мне людей, двое из которых потом гнали меня, как собаку, через весь город, думая надругаться.