— …Ты должна ставить им наши условия. Андреа не будет находиться в камере ни дня, — громко говорит только что вошедший в дом Грант и тут же сталкивается со мной, хватает меня за талию, молниеносно спасая от падения из-за нашего столкновения. — Надо смотреть, куда идешь, — грубо отрезает он, выпрямившись, и поставив меня в вертикальное положение.
— Это ты мне говоришь или себе? — упрямо нарываюсь на очередной скандал, он слишком много о себе думает.
— Думаешь, я буду нянчиться с тобой бесконечно? Или ты намеренно калечишь себя? — Его лицо находится опасно близко, но в этом нет интимного подтекста, только неприязнь.
— Чтобы отмести все улики? Ты об этом? Если ты мне не веришь, можешь топать отсюда. Дверь за твоей спиной. — Он цокает языком, растягивая свой красный галстук. — Можешь не придумывать речь. Ты либо веришь мне, либо отчаливаешь.
— И кто же придет к тебе на помощь? Не твой ли мексиканский мачо, заглядывающий каждый вечер в твою комнату! А я! Грант. Запомни это имя и быстро в кровать! — орет он, и я украдкой смотрю на свои руки, покрывшиеся мурашками, мне нравится, когда он настолько зол. — Еще раз он закроет за собой двери, и я сниму их все с петель. Клянусь!
Получаю свою трость от блондинки, с удовольствием изучающей наше поведение. Пусть знает, что между нами есть химия, уже надоела расхаживать здесь в своем коротком халатике каждый вечер. Смотрю на Гранта, он на пределе, кажется, не одну меня мучает ревность.
— Я приехал помогать, а не наблюдать за устроением твоей личной жизни. — Он проходит мимо меня, следом за ним к комнате бежит Саванна. — Камеры, пусть просмотрят все в округе. Мое решение не изменится. Они получат Андреа только через мой труп. — Дверь за ним закрывается, едва не ударив по размалеванному лицу его юриста. Про себя я злорадно улыбаюсь, но по-настоящему не подаю вида, продолжаю свое пешее до кухни под аккомпанемент подленького смеха Кэрри.
— Да уж, он не потерпит соперников. — Открывает передо мной раздвижные двери. — Как и ты. — Ловит мой строгий взгляд на себе. — Да знаю, он тебя не интересует, но твоя кожа не врет. Осторожней с ним, подруга!
Когда ты сидишь в четырех стенах в одиночестве, понятно, что заняться особо нечем. Ты пленник этого дома, помещения, как угодно. И, естественно, невольно лезешь туда, куда не нужно. Такой детский инстинкт — сунуть свой нос, главное, чтобы его не оторвала стоящая где-то поблизости мышеловка. Время на часах тикало слишком медленно, и я могла только догадываться, куда запропастились все люди, окружающие меня. Хотя они уже сделали это традицией, раз я не могла покидать дом, делали это за меня. Продукты, прогулки, дела. Черт, да это было невыносимо. Особенно тяжело в вечернее время, когда на всех каналах идут мексиканские мыльные оперы, не интересующие меня ни капельки. Смотреть на городок через окна, или сидя на балконе, в некотором роде обидно.