Горящие корабли врага вызвали большее воодушевление на батарее, а беспорядочный ответный огонь лишь раззадорил артиллеристов. Гранитный бруствер и магическая защита сверху надежно прикрывали от случайных снарядов и разлетавшихся осколков.
– Давай! Давай, ребята! Покажем им! – подбадривали друг друга ополченцы.
За грохотом орудий и разрывами снарядов никто не услышал нарастающего свиста.
Молодой ополченец Каер схватил снаряд в погребе и стремглав бросился наверх, чтобы как можно быстрее принести его артиллеристам. Он уже забыл про страх и волнение, которое было перед боем, и уже предвкушал, как будет хвастаться перед подругами сражением.
«И мы как вдарили по ним из всех орудий! А они в ответ! Снаряды рвутся, осколки над головой свистят!»
Приближающегося свиста Каер не услышал и поэтому очень удивился, когда земля неожиданно ушла из-под ног. Упав на землю, он, крепко сжимая в руках снаряд, сразу же попытался вскочить на ноги, но ноги поскользнулись на чем-то мокром и он опять упал. В ушах стоял звон, а все остальные звуки куда-то пропали. Попытавшись опять встать, Каер с удивлением понял, что не может этого сделать.
К нему подбежал товарищ и что-то крикнул, но Каер ничего не услышал. Опустив голову, он увидел, что его живот разорван, а под ногами уже целая лужа крови. Но от шока и контузии, Каер ничего не понял. В голове билась лишь одна единственная мысль: «Снаряд! Нужно принести снаряд!». Тяжело дыша, словно пытаясь надышаться, Каер всунул в руки товарища снаряд и упал лицом вниз.
– Что за хрень?! – выругался Гиесарх на наблюдательном пункте, вглядываясь в разрывы тяжелых снарядов на батарее. – А… понял…
– Что? – тут же спросил Аир.
– Они послали вперед не самые ценные корабли, чтобы обнаружить наши батареи. А теперь их тяжелые корабли ведут огонь главным калибром с безопасной дистанции. Снаряды падают практически вертикально вниз. Обычные щиты от такого фиг защитят.
– Как они могут так использовать своих людей?
Гиесарх с нескрываемой усмешкой посмотрел на Аира.
– А зачем, по-твоему, мы сами держали боевых рабов? Но это ерунда, у меня есть чем парировать эту угрозу.
– И что ты будешь делать?
– Пока ничего. Пусть расстреливают батареи.
Аир замер на мгновение с полуоткрытым ртом, а потом возмущенно закричал:
– Но там же наши люди! Как ты можешь спокойно смотреть на то, как их убивают и ничего не делать?!
– И что с того, что там наши люди? – хладнокровно спросил Гиесарх. – А на второй линии не наши люди? На третьей линии сейчас без отдыха работают не наши люди? А в Небесной обители не наши люди?! Если тебе не нравится, как я командую – может, сам этим займешься?