Особым типом религиозного деятеля раннего имперского периода был «святой» — странствующий проповедник, интересы которого лежали в теологической и философской плоскостях. Филострат, автор первой трети III века н. э., рассказывает о жизни такого человека: Аполлоний, рожденный в Тиане в Каппадокии, являлся последователем пифагорейской философии; более того, он и сам был философом, вел бродячий образ жизни и путешествовал в поисках источника мудрости до самой Индии. Он заслужил репутацию человека невероятно одаренного и способного творить чудеса: например, сообщалось, что около полудня 18 сентября 96 года н. э. Аполлоний объявил в Эфесе, будто только что наблюдал убийство императора Домициана в Риме, и восславил это событие как смерть тирана. Большей частью все это выдумки. Можно допустить, что он следовал пифагорейскому учению об отделении бессмертной души от мертвого тела, перевоплощении и спасении от реинкарнации с помощью нравственной жизни — по крайней мере, эти пифагорейские идеи в имперский период пользовались популярностью. Весьма вероятно также, что Аполлоний провел большую часть своей жизни в путешествиях по Малой Азии и прилегающим областям вроде Сирии и Крита: такая бродячая жизнь была очень распространена среди философов. Его критика жертвоприношений и убежденность в том, что бог как чистый разум отвечает не на молитвы и жертвы, а на мысленное почитание, совершаемое в человеческом уме, — идеи, привычные для времен Империи. Изречение оракула в Дидиме во II веке до н. э. утверждает, что бессмертным неинтересны жертвоприношения; Аполлона наполняют радостью гимны, которые должны быть как можно древнее и искуснее. Из-за сходства историй о чудесах Аполлония с аналогичными рассказами об Иисусе в конце III–IV вв. н. э. он стал объектом поклонения сторонников традиционных богов и нападок — со стороны христиан. Задолго до того, как христианство стало государственной религией Римской империи, города Востока уже верили в чудодейственную защиту святынь, приписываемых Аполлонию.
Остальные нововведенные культы превосходят сложностью тот, что был учрежден вскоре после смерти Адриана неким Александром в его родном городе Абонутейхосе на турецком побережье Черного моря. Его наставником был Аполлоний Тианский. Сатирик Лукиан в своем сочинении «Александр, или Лжепророк» представляет Александра мошенником, который в поисках наилучшего способа добиться денег и власти понял, что человеческой жизнью управляют надежда и страх, а значит — желание предвидеть будущее. Помышляя лишь о материальной выгоде, он сподвиг сограждан возвести храм Асклепию. Затем он убедил их в том, что необыкновенно крупный и красивый змей Гликон («Сладкий») и есть Новый Асклепий. Храм стал центром прорицательства, чудесных исцелений и мистического культа. Монеты, статуэтки и надписи подтверждают его распространение по Малой Азии. Сообщается, что к оракулу обращался даже Рутилиан, римский наместник провинции Каппадокия; за основателя культа он выдал дочь. Истинным нововведением стало то, что змей-бог сообщал прорицания человеческим голосом. Согласно Лукиану, разодетый в пышные одежды Александр сам сидел в кресле в темной комнате и держал Гликона у себя на груди. Гад оборачивался вокруг шеи человека, его длинный хвост лежал на коленях и волочился по полу, голову же Александр прятал у себя под рукой; вместо нее он показывал полотняную голову, к которой была прилажена пустая трубка. Подельник отвечал на вопрос, говоря в нее, и создавал впечатление, будто голос принадлежал змее.