Под влиянием пифагорейских идей о метемпсихозе (переселении душ) Александр проповедовал, что правильная и безупречная жизнь освобождает человека от цикла перерождений. Образ жизни и моральные качества человека определяли судьбу его души после смерти — перевоплощение в теле животного, царя или раба либо освобождение от цикла перерождений и воссоединение с блаженными и богами. Для масс верующих Александр ввел ритуал посвящения, копировавший модель Элевсинских мистерий — древнейшего и наиболее авторитетного греческого мистического культа. Приведенное Лукианом описание этого обряда, несмотря на ожидаемые от сатирического автора преувеличения, позволяет нам представить, какую роль в таких культах играли «священные драмы», звук и свет, наряды и песнопения:
«Как в Афинах, первый день мистерий начинался возгласом: „Если какой-нибудь безбожник, христианин или эпикуреец придет подсматривать наши тайные богослужения, он будет изгнан; верные пусть приступают к таинствам в честь бога в добрый час“. Тотчас после этого возгласа происходило изгнание; Александр первым произносил „Христиан — вон!“ — а толпа отвечала: „Вон эпикурейцев!“ Затем происходило священное представление: разрешение от бремени Латоны, рождение Аполлона, брак с Коронидой и появление на свет Асклепия. На второй день справлялось явление Гликона и рождение этого божества.
На третий день праздновали брак Подалирия и матери Александра; этот день носил имя „Факельного“, так как зажигались факелы. Напоследок же представлена была любовь Александра и Селены и рождение жены Рутиллиана. Факелоносцем и главным жрецом был Эндимион-Александр. Он возлежал посреди храма и, конечно, спал; вместо Луны к нему с потолка, как с неба, спускалась некая Рутиллия, молодая и красивая жена одного из императорских прокураторов; она действительно была влюблена в Александра и пользовалась взаимностью; на глазах несчастного мужа, посреди храма, они целовались и обнимались; и если бы не слишком яркое освещение, то, конечно, было бы совершено и то, что происходит втайне. Немного спустя Александр вновь выходил в наряде жреца и среди полного молчания громким голосом произносил: „О Гликон!“ Следовавшие за ним подлинные эвмолпиды и керики (это были пафлагонцы, обутые в грубые сапожища и распространявшие запах чесночной похлебки) отвечали в свою очередь: „О Александр!“»[126]
Ключом к успеху Александра явилось то, что его святилище в одном месте предлагало все то, чего каждый из верующих обычно искал в различных культовых центрах, — исцеление от болезней, предсказание будущего и избавление от страха смерти путем посвящения в культ, гарантировавший блаженную загробную жизнь. Как и многие другие жрецы, Александр прибегал к уловкам, иллюзиям и театрализованным представлениям ритуальных драм. При совершении мистерий инструментарий для возбуждения среди почитателей благоговения включал наряды, факелы, световые эффекты и разительный контраст между тишиной и громкими криками. Другим важным элементом данного культа было физическое присутствие божества в храме. Представлялось, что Гликон постоянно был озабочен нуждами его поклонников и внимателен к их просьбам. Статуи и амулеты изображают бога-змея с заметно гипертрофированными ушами — знак готовности ответить на мольбы (см. илл. 36). Наконец, Александр делал упор на эмоциональное взаимодействие верующих. Противники культа изгонялись, и непримиримость к ним подавалась как ритуал, отделявший почитателей Гликона от «других», что укрепляло их чувство солидарности и тем самым — их чувство почти исключительной преданности одному этому божеству.