– Оливия, – говорю я, – я должна перед тобой извиниться. Прости, что заставила тебя так волноваться.
Подруга едва заметно улыбается:
– Извинения приняты.
– И нам всем нужно выпить чашечку чая и взглянуть на события под другим углом, потому что произошло нечто удивительное и замечательное.
На лице Оливии появляется любопытство.
– Правда? – Она вытягивает свою длинную шею, качает головой и расправляет плечи, стряхивая напряжение. – Что? Что случилось? Ты собираешься замуж за Гарри?
Я усмехаюсь:
– Я скажу, когда мы усядемся. Проходите в гостиную, а я пока поставлю чайник. Дэн, какой чай ты предпочитаешь?
– С молоком и без сахара, – отвечает Дэн.
Оливия смотрит на него, как на сумасшедшего.
– Как ты можешь говорить о чае? – интересуется она. – Я хочу услышать, что случилось!
– Сначала чай, – заявляю я. – Идите в гостиную и расслабьтесь.
– Расслабиться? Я хочу все узнать. Сейчас!
– В гостиную! – повторяю я, пытаясь ее урезонить. – Веди себя, пожалуйста, прилично.
Она глядит на меня с подозрением.
– Кто бы говорил! В смысле, не буду врать: когда я увидела тебя в дверях, мне захотелось придушить тебя. – Оливия берет Дэна за руку. – Ну ладно, давай оставим леди со встрепанной прической и в халате с ее чайными пакетиками наедине.
Она все еще злится.
Я ставлю на поднос три чашки обычного чая и несу в гостиную.
Я больше никогда не притронусь к имбирному чаю. Это вкус смерти. Пора вернуться к своим старым привычкам.
Оливия и Дэн сидят на диване вплотную друг к другу. Дэн выглядит потерянно и неуверенно, а Оливия – нетерпеливо и беспокойно. Я протягиваю им по чашке, и Оливия впивается в меня горящим взглядом.
– Ну? – спрашивает она.
Я сажусь в кресло и отпиваю из своей чашки. На секунду закрываю глаза, а потом выпаливаю:
– Произошла ошибка.
В комнате повисает тишина.
Я смотрю на них – их лица выглядят застывшими, как на фото.
– Что ты имеешь в виду? – после паузы осведомляется Оливия. – Ошибка? Какая ошибка?
– Врачебная ошибка. В хорошем смысле.
Внезапно на меня накатывает волна облегчения. Я отставляю чашку, закрываю лицо руками и даю волю слезам.
Я слышу, как Дэн шепчет:
– Может, мне лучше уйти?
– Нет, – бормочет Оливия. А затем неуверенно спрашивает: – Что это, Джен? То, что я думаю?
– Они дали мне неверные результаты, – всхлипываю я. – Я не умираю. Я вхожу в долбаную менопаузу. Я стану потной, капризной и непредсказуемой, но буду жить!
Оливия ставит чашку на пол и вскидывает руки:
– Просто не верится. Поверить не могу, черт побери! – Она вскакивает и начинает прыгать на месте. – Иди же сюда, глупая старая климактеричка, и обними меня так крепко, как никогда. Чего ты ждала, Дженнифер? Собиралась завязать свою новость бантиком и подарить мне на Рождество?