– Да не такие уж и громадные.
– Это я сейчас понимаю. А тогда мне казалось, они у меня на нос лезут.
– У меня вон их вообще почти что нет… Я другая. Хотя чем-то мы похожи, да, – согласилась Мурка и достала свой телефон, открыла ту зимнюю фотку матери. – И на нее вроде бы похожи обе… Но не так уж чтоб явно, один в один. Она будто из серого цемента раскрашенного… Ну ее. А вот Васька со мной был на одно лицо.
– Так он на сто процентов был тебе родной. А я – только на пятьдесят.
– И ты крупная, плавная, красивая, все как надо, а я-то кто – не мальчик, не девочка, тощая и резкая.
– Это все стрессы и подростковый гормональный фон. Слушай, Мурлетка, а как бы нам у нее вызнать правду?
– Я б на твоем месте пошла и прямо спросила, мол, ищешь мать, вот, всех женщин с таким именем проверяешь.
– А если она скажет: «Нет, что вы, девушка, с ума сошли, это не я»?
– В смысле если даже на самом деле «да»? Мне кажется, она может не признать. Если столько лет скрывала. И она вообще, знаешь, такая: «ха-ха, хи-хи», и все о ерунде, смех или ругань, а о важном – никогда. Да я с ней почти и не разговаривала. Мне никто не нужен был, только Васька.
– Если она в самом деле и моя тоже, значит, твой Васька и мне был братик… А я его и не видела никогда.
– Так нечестно, да, – Мурка не заревела, сдержалась. – А я вот еще что соображаю: она ушла от вас с отцом и пропала, как дверь закрыла. Исчезла и стала строить себе новую жизнь. Убежала от прошлого. Разве сейчас она не точно так же себя ведет? Захлопнула дверь в прошлое, живет своей какой-то религией, на меня ей плевать. Похожая модель поведения, верно?
Янка кивнула, но не успела ничего сказать – заскрипела синяя калитка, и оттуда вышел Швед с рогатым бензиновым триммером. В проеме калитки стоял крупный бородатый дед, похожий на переодетого в красную рубаху медведя, и жадно разглядывал машину и их с Янкой. Они обе испуганно кивнули, мол, «здравствуйте». Дед ухмыльнулся. Швед аккуратно поднял триммер и положил в багажник на крыше, пристегнул. Дед все старательно зырил внутрь машины – Мурке хотелось спрятаться за Янку – потом сказал Шведу, ухмыляясь в бороду:
– А ты, парень, я посмотрю, не тока богатырь, но и рыбак-та какой удачливый! Каких рыбок-та золотых наловимши-та, на погляденье просто! Красавицы! На снасть-та на каку ловишь?
– Неводом в синем море, – весело отшутился довольный Швед.
– Косяками, поди, идут, в невод-та? Русалки ишо не попадамши?
– А и попадется какая, общий язык найду, – кивнул Швед. – Так, значит, крайний дом?
– Да, у леса. Малины там пропасть… А ты приглядись, парень, младшая-та из твоих рыбонек – вылитая мавка!