– Страшно снимать, – однако Мурка переобулась в тапки и скорей полезла в машину, стараясь не смотреть в густую траву.
Полчаса назад, когда они подъехали к стоящей на берегу речушки деревянной шатровой церкви, про которую тут же на нарядном стенде было написано, что она чуть ли не семнадцатого века, местная бабка, проходившая мимо, окликнула их:
– Ребяты! А ребяты! Вы тут в тапочках своих в травишшу не лезьтё! Тута гадов тьма, бойтеся!
– Кого тьма? – побледнела Янка.
– Гадов, говорю! Ну, змёюк! – бабка каждую фразу отрубала ладонью в воздухе, смотрела требовательно. Она сама была, несмотря на жару, в старых резиновых сапогах, и в самом деле боялась за них, таких городских, таких нарядных и глупых. – Всегда много тут бывалочё на горке вот с речной стороны, но сёй год – тьфу, пропасть их! Гадюки, говорю, понёли? На днях тут женшшину с Питера, турыстку тож, ужалила гадюка – так пока с Подпорожья скорая приехала, у нее нога аж посинёмши вся… Без сапог в траву не лезьтё!
Янка молча залезла в машину и закрыла за собой дверцу.
– Ясно, – сказал Швед. – Серпентология – это не к Яночке.
– Тут же церковь, – удивилась Мурка. – Святое место вроде?
– Так у них тута подо храмом-та и гнездо, видать, – перекрестилась бабка. – Кто ж туда полезёт их изводить. Вота и расплодились. Да и траву-то косить некому!
– Какая ж это вера, если даже траву косить некому, – Мурка представила клубок ужасных змеиных тел в земляной тьме глубоко просевшего подполья, гнилушки, плесень и вонь под церковью, и ее затрясло. Скорей посмотрела вслед похромавшей дальше по своим делам бабке, а потом на деревянный крест высоко в сером небе. Окружающие темные могучие елки, впрочем, были куда выше. – Я думала, вокруг церкви ни чертей, ни гадов и духу быть не может.
Швед убил комара на шее:
– Так то про действующие, наверно… А это что – памятник зодчества. Так, снимать мы все же будем. Ищи в багажнике сапоги, зря, что ли, покупали?
После этой съемки сапоги они стали держать под рукой. Когда Швед снова завел вечное свое «давайте поедим, и кофе я тоже хочу», и они, кое-как отыскав съезд с асфальта, остановились перекусить, Янка даже в кустики не разрешила им идти без сапог. Мурка охотно послушалась: там у жутковатой «змеиной» церкви успела заметить в камнях у реки узорчатое серо-черное, жуткое толстое тело, уползающее в траву. Орать не стала – но испытанная жуть была такой острой, что ноги немели. И если вспомнить серо-черные тусклые узоры чешуи – немели снова. В джинсах и сапогах в самом деле было спокойнее. Да еще лес этот, высокий, темный – до неба… Отойдешь, и дорогу в пяти метрах уже не видно. Подпорожский район. С плотины через Свирь она успела заметить синие леса до горизонта – но осознала это только сейчас. И тут водятся звери и змеи.