Мы не будем останавливаться сейчас на интересной беседе между обеими сёстрами и их возлюбленным Господом - на беседе, чрезвычайно поучительной для нас и необычайно ярко показывающей совершенство Его общения с людьми, независимо от степени их развития и уровня общения с Богом. Мы сразу же перейдём к вдохновенному 33 стиху из нашей главы. "Иисус, когда увидел её плачущую и пришедших с нею Иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился и сказал: где вы положили его? Говорят Ему: Господи! пойди и посмотри. Иисус прослезился".
Какое чудо! Сын Бога скорбит и плачет. Давайте никогда не забывать об этом. Хотя Он Бог над всем, благословенным вовеки; хотя Он воскресение и жизнь, воскреситель мёртвых и победитель гроба; хотя Он готовился вырвать тело Своего друга из когтей врага - и вскоре Он поступит так со всеми, кто принадлежит Ему, - хотя Он полностью разделяет человеческое горе, понимая все ужасные последствия греха, всю никчёмность и мерзость запустения этого греховного мира, Он скорбел и плакал! И эти слезы и стенания исторгались из глубин совершенного человеческого сердца - сердца такого чувствительного (согласно воле Бога), какое только и может сочувствовать человеческому горю и нужде во всех их проявлениях. И хотя Он в Своей Божественной сущности был абсолютно свободен от греха и его последствий, и вследствие того, что был абсолютно свободен, - Он в Своей совершенной благодати смог разделить людское горе и сделать его Своим так, как мог только Он.
"Иисус прослезился"! Как это чудодейственно и значительно! Он плакал не за Себя, Он плакал за других. Он плакал вместе с ними. Мария плакала. Иудеи плакали. Все это можно понять и усвоить. Но то, что Иисус прослезился, - это тайна, которую мы не в силах постичь. Из Божественного сострадания Он лил Свои слезы через глаза человеческого существа, оплакивая мерзость запустения в этом мире, вызванную грехом, оплакивая тех, чьи сердца раздавила безжалостная рука смерти.
Пусть все, объятые горем, помнят об этом. Иисус вчера и сегодня и во веки - Тот же. Меняются обстоятельства вокруг Него, но не Его сердце. Его состояние - иное, но не Его сострадание. "Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушён во всем, кроме греха". На престоле Величия небес - совершенное человеческое сердце, и это сердце сочувствует нам во всех наших скорбях, во всех наших немощах и во всех наших затруднениях и тревогах. Все это Он полностью разделяет с нами. Да, Он отдаёт Себя каждому возлюбленному Своему слуге на земле так, как будто он - единственный предмет Его забот.