С дьявольской улыбкой Шанг Цунг приблизился к принцу, чтобы завладеть его душой, но тут по мраморному полу пробежала рябь, как по поверхности пруда, когда в воду падает камешек. По залу пробежал легкий ветерок, пахнуло весенней грозой и неожиданно все заволокло непроницаемым туманом. Когда же туман рассеялся, тела Дамиена на полу не было. Шанг Цунг находился в тронном зале один.
Несколько минут он стоял неподвижно, раздосадовано глядя на то место, где только что лежало тело Дамиена, так легко уступившего ему победу, но затем усталость навалилась на него горной лавиной, и он призвал Императора.
В сумраке тронного зала ниоткуда вспыхнул свет. Такой свет бывает высоко в горах – яркий, отражающийся от горных вершин. Сияние разбилось на мириады снежинок, закружившихся в воздухе.
Снежинки падали на фаворита Императора, опускались на его лицо и руки, проникали сквозь одежду и кожу. Они не причиняли боли, скорее наоборот: тело Шанг Цунг жадно впитывало этот снегопад энергии, ощущая небывалый прилив сил, словно жидкий огонь разливался по его венам.
В бесшумном кружении снежинок Шанг Цунг вновь услышал вкрадчивый шепот Императора:
– Шанг Цунг, мне нужна победа, еще только одна победа, и тогда я смогу опуститься на Мир. Убей Веллога, Иламени или принцессу Китану, любого по твоему выбору, и вся власть, могущество и бессмертие, которые я тебе обещал, станут твоими по праву. Только одну победу...
Шепот Императора стих. Шанг Цунг все так же стоял посреди зала, но размышления его были непродолжительны. «Иламени опасен, – думал он. – Он очень умен и осторожен. К нему с почтительным опасением относился даже лорд Рейден. Победа в Смертельной Схватке с ним весьма сомнительна, он может устроить какую-нибудь каверзную ловушку. Пусть лучше он останется в одиночестве, и Император сам решит, как с ним поступить. Принцесса Китана...»
Сердце Шанг Цунг сладко заныло при одной мысли об этой прекрасной девушке. То возвышенное чувство, которое он испытывал по отношению к ней, после Преображения Хаосом изменилось и превратилось в темную, всепоглощающую страсть, которая изводила Шанг Цунг при одном лишь упоминании ее имени. Он страстно надеялся, что когда-нибудь она согласится разделить с ним власть... Но пока она неприкосновенна.
Шанг Цунг вздохнул: выбор был сделан. Он радостно закружился, чувствуя силу обновившегося тела и, стремглав бросаясь в течение Хаоса, пронзительно прокричал одно лишь имя: «Веллог!»
Веллог ожидал его на плоской вершине высокой гранитной скалы, возвышающейся в самом центре его владений. Поле предстоящей Смертельной Схватки представляло собой ровную площадку округлой формы, которую Шанг Цунг мог бы пересечь от края до края тремя шагами. Где-то внизу бурлила горная река, но высота была такова, что с площадки ее не было видно.